засомневался Сашка.
– Вот сейчас и посмотрим, – улыбнулся своей широкой улыбкой Женя, – давай не отставай.
Рейс начался обыденно, без особых эксцессов. На отходном собрании капитан 12 раз употребил своё знаменитое «едрить-ага», и «Фламинго», выпихнутый портовыми буксирами на «чистую» воду морского канала, полетел в тёплые южные края.
Хмурое балтийское утро первого зимнего дня Сашка благополучно проспал. Не потому, что традиционно допоздна отмечал с Начальником отход, а по уже давно выработанной профессиональной привычке поздно ложиться спать. Рыба в море, как известно, хорошо ловится в тёмное время суток, и он считал своё присутствие при этом процессе необходимым. Во-первых, он следил за своими приборами и вовремя исправлял поломки; во-вторых, ему, с детских лет рыбаку-любителю, нравилось участвовать в процессе поиска и лова рыбы. Словом, жертвовать завтраком в пользу сна он мог без всякого сожаления. Но вот обед Сашка никогда не пропускал. Обед на судне – это не только поесть. Обед – ещё и некий важный ритуал. Каждый старается на обеде выглядеть посвежее, ведь по лицу так легко определить, например, чем ты там занимался ночью. За обедом узнаются новые сплетни. Если кто-то не пришёл в положенное время на обед, это уже чуть ли не ЧП. Может человек приболел, а может, перепил, а может, … в общем, народ не успокоится, пока всё не выяснит.
Пообедав, Сашка по обыкновению зашёл в радиорубку. Женя сидел в наушниках и что- то печатал на машинке. «Калининград заморозило, – сообщил он ему шокирующую новость, улучив момент в процессе радиообмена, – до минус 25. В домах батареи рвёт, трубы лопаются, катастрофа!
«Вовремя мы смотались, а то бы приморозило нашу теплолюбивую птичку к пирсу», – подумал Сашка, присаживаясь на диванчик.
– Как там твои, в скворечнике, не замёрзнут? – Женя снял наушники и повернулся к Сашке. Он знал, что друг с женой и трёхлетней дочкой живёт в мансарде старого немецкого дома, на третьем этаже, в небольшой, плохо отапливаемой комнатушке.
– А скворечник пуст, – улыбнулся Сашка, – жена с дочкой перебрались к родителям. У них однушка в новой десятиэтажке, за «Детским Миром», там тепло. Я на мостик, проверю локаторы, скоро проливы. Он встал с диванчика и направился к двери.
– Давай, – бросил ему в след Начальник.
«Опять море, – думал Сашка, стоя в углу ходового мостика, упёршись лбом в стекло, – ночью войдём в Датские проливы». Рыбаки не ходили Зундом, хотя через него путь короче. Там нужен лоцман, а это лишний расход валюты. Учитывая, что топливо было дешёвым, шли проливом Большой Бельт без лоцмана. «Скоро серая вода Балтики сменится на бирюзовую Северного моря, – продолжал размышлять Сашка, – ещё денёк и войдём в Кале, а затем в Ламанш. А потом берег надолго исчезнет из виду и будет вокруг лишь бесконечный Атлантический океан».
Всё это для него потеряло остроту новизны, которая была в первых рейсах. Впрочем, как и раньше, он любил разглядывать разные корабли, попадавшиеся на пути. Особенно
