отошла от окна. Никогда она еще не видела своего красавца мужа-офицера всегда имевшего военную выправку и гордую осанку, в такой странной позе.
Ссутулившийся и как-то враз постаревший Глеб Сергеевич невидящим взглядом уставился на свою машину, словно ее местонахождение здесь стало для него неприятным сюрпризом. Затем, неуверенными шагами обойдя автомобиль, сел на место водителя, где просидел еще около трех минут, не заводя двигателя. Наконец машина завелась, тронулась и медленно выехала со двора.
Легкая тень тревожного непонимания на мгновение омрачила красивое еще лицо Ирины Витальевны…
***
Юрий увидел отца, неуверенно входящего в коридор второго этажа отдела милиции, где он сам по-прежнему сидел на стуле напротив знакомого уже кабинета.
За время ожидания в злополучный кабинет завели и вывели оттуда еще несколько человек, один из которых был почему-то в наручниках. Последним, заведенным в «чистилище» и до сих пор остававшимся там, был Толян. Проходя мимо Юры, он состроил определенную гримасу, опустив вниз уголки рта и выпятив при этом нижнюю губу, одновременно подмигивая левым глазом, дескать: «Вот как бывает! Но ничего, братишка, мы еще подергаемся!» Но «дергаться» Юрке уже определенно расхотелось.
Глеб Сергеевич медленно шел по коридору, подслеповато прищурившись, разглядывая номера на дверях кабинетов. Внизу, видимо, сообщили, где сегодня принимает Мюллер.
Юра отметил про себя, что выглядит сегодня отец, мягко сказать, неважно. Лицо имело сероватый оттенок, движения неуверенные. Он сейчас походил на старика в больничном отделении интенсивной терапии, вышедшим в туалет и забывшим, где расположена его палата. Если бы Юрий не одернул его за рукав куртки, Глеб Сергеевич, наверное, мог бы дойти до противоположного конца коридора.
Отец удивленно посмотрел на сына, словно не ожидал увидеть его спокойно сидящем на стуле без наручников и охраны, и просто спросил:
– Куда?
– Туда, – так же односложно ответил Юра, указав пальцем на дверь, напротив.
Интеллигентно постучав и произнеся свое неизменное «разрешите» Глеб Сергеевич скрылся за дверью кабинета, где пробыл примерно пятнадцать минут, вероятно, выслушав лекцию блюстителей правопорядка о надлежащем воспитании великовозрастных балбесов, одним из которых, естественно, являлся Юрка…
Цвет лица Глеба Сергеевича, вышедшего в коридор, теперь имел странную камуфляжную окраску. Только цветовая гамма сильно отличалась от общепринятой в Вооруженных Силах. На серо-зеленом фоне ярко пылали синевато-баклажанные пятна, имевшие неровные очертания и просматриваемые даже под корнями волос. Угрюмо посмотрев на сына, он коротко прошипел:
– Пошли.
Резко развернувшись на каблуках, быстрым широким шагом, означавшим, что утраченная ранее уверенность в себе вернулась к своему правообладателю, Глеб Сергеевич направился к выходу. Юрка плелся следом за отцом
