со степенью их вовлеченности в процесс обучения и с их успеваемостью. Учеба представляет собой нечто гораздо большее, чем расписание занятий. Ежедневные двусторонние взаимодействия играют ключевую роль в учебном процессе.
Зацепившись за эту мысль, я стала изучать дошкольников, потому что их мозг более пластичен, а еще переключила свое внимание на взрослых и их жизни. Если рутинный разговор значит так много, как бы мы могли его улучшить? Как бы это сказалось на детях?
Я выяснила, что то, как мы говорим с детьми, особенно важно во время сильного стресса. Но как разговор помог изменить стрессовые обстоятельства? Чтобы узнать это, я стала изучать и интервьюировать учителей в дошкольном учреждении, где было много детей из малоимущих семей. Я общалась с педагогами как участница организации, которая предлагала учителям годовую программу для повышения способности контролировать свои эмоции и справляться со стрессом. В этой школе многие дети и родители находились в постоянном напряжении, так же как и работники. Даже работа на полную ставку зачастую оставляла учителей за чертой бедности[8]. Я проводила исследование и беседовала с учителями в течение одного учебного года. Я была поражена тем, сколько тепла и даже любви ощущают учителя и дают своим ученикам. Меня одинаково шокировало осознание того, с какими суровыми обстоятельствами они сталкивались и как сильно старались сохранять спокойствие. Я выяснила, что от того, насколько успешно они справлялись со стрессом, зависело их речевое поведение. А на это чутко реагировали дети, от чего менялось уже их поведение. В ходе этой работы я отметила, что такие факторы, как бедность, на фундаментальном уровне влияют на способность детей учиться, развиваться и достигать высоких результатов. Родители и учителя в некоторой мере ответственны за порочный круг нищеты.
Но что насчет родителей? Это может показаться удивительным, но в среднем дети проводят в школе менее 15 % от своего времени бодрствования. Разговоры, которые они слышат и в которых принимают участие дома, закладывают основу для всей дальнейшей жизни. Вскоре я начала задаваться вопросом: насколько семейная атмосфера, куда входят разговоры, влияет на детей? Так же или даже больше, чем атмосфера в классе?
Еще во время аспирантуры я начала работать в качестве специалиста по письменной и устной речи в составе междисциплинарной команды в Бостонской больнице. Наша группа, состоящая из психологов, нейропсихологов, математиков и других специалистов, диагностировала детей, у которых наблюдались нарушения речи или расстройства обучения, давала рекомендации родителями, учителям и школам. Это была искусная и глубокая работа. Большую часть дня в нашей клинике ребенок находился в окружении специалистов. Затем мы около часа обсуждали в группе случай каждого ребенка. Мы совместно разрабатывали для них учебный план и давали рекомендации, чтобы помочь ему или ей учиться и развиваться в долгосрочной перспективе. Годы
Бедность в школе может быть одним из факторов, влияющих на взаимосвязь стресса учителей и способность к концентрации детей.
