армии[97]. И с этого времени до начала декабря 1790 года новоиспеченный бригадир вместе со своим отрядом находился в составе корпуса, которым командовал Кутузов.
Тем временем военные успехи России осложнили ее международное положение. Англия, Пруссия и Голландия, встревоженные растущим авторитетом России, заключили антирусский союз. Пруссия вместе с поляками готовилась напасть на Австрию и Россию. Швеция же от угроз перешла к прямым военным действиям, ввела свой флот в Неву и бомбардировала Петербург. Однако русские превозмогли все препятствия, и вторая половина 1790 года улучшила международное положение империи. В начале августа русские дипломаты заключили столь необходимый мир со Швецией. Севастопольской флотилией стал командовать выдающийся адмирал Федор Ушаков, который в конце августа разгромил турецкий флот между Аджибеем и Тендрой. Эта великолепная победа очистила море от вражеского флота, отныне русские суда могли беспрепятственно пройти к Дунаю и содействовать пехоте в овладении турецкими крепостями Тульчей, Галацем и Браиловым. Однако судьба кампании, а возможно, и всей войны, должна была решиться взятием сильно укрепленной турецкой крепости Измаил (турецкое название Ордукалеси – «армейская крепость»). Крепость располагалась на левом берегу Килийского рукава Дуная на склоне отлогой высоты, идущей к руслу Дуная довольно крутым скатом, между озёрами Ялбух и Котлобуг. Измаил занимал довольно выгодное стратегическое положение, ибо к нему сходились дороги из Галаца, Хотина, Бендер и Килии и отсюда удобней всего было наступать за Дунай и Добруджу.
В начале октября отряд Платова, входивший в состав корпуса Михаила Кутузова, подошел к Измаилу и влился в состав русских войск, осаждавших Измаил, мощный и, казалось, неприступный[98].
Матвей Иванович расположил свой отряд в указанном начальством месте и с ходу включился в боевые будни измаильской осады. Турки часто выезжали из крепости, задирали казаков, но до боев дело не доходило, ибо казакам, как и всей армии, был известен приказ светлейшего князя Потемкина в сражение не вступать. Платов во главе подвижных разведгрупп регулярно совершал рекогоносцировку окрестностей Измаила и, пользуясь случаем, приучал необстрелянных казаков к ведению боевых действий.
Медленно, без особых происшествий, тянулись дни. Потемкин не решался штурмовать неприступную крепость, благоразумно копя силы и средства для уверенной победы. А тем временем незаметно подкрался ноябрь, пошли холодные дожди, противная изморось днями висела над Дунаем и окрестностями Измаила. Повсюду стояла непролазная грязь, созданная дождями и тысячами ног людей и лошадей: в рядах армии стали распространяться болезни, солдаты роптали, требуя штурма или отхода на зимние квартиры. И тогда князь Потемкин назначил Суворова командующим русской армии под Измаилом. Из Бендер светлейший писал Суворову: «Моя надежда на Бога и на Вашу храбрость. Поспеши, мой милостивый друг! Рибас будет Вам во всем на пользу… Будешь доволен и Кутузовым.
Фельдмаршал Кутузов. Сб. документов и материалов. М., 1947. С. 62.
