Шнивайт, она являлась последней в списке кандидаток в жены Натаниэля, по крайней мере по мнению его друзей.
– Лина! – почти обиделся Зак.
– Что «Лина»? – вздохнула девушка. – Мне просто иногда кажется, что для тебя это формальность. Что о его счастье ты совсем не думаешь. Это не честно.
Зак потупил взгляд. Ему действительно казалось, что женитьба решит все проблемы товарища. Будучи драконом, принц периодически забывал, что у людей все происходит несколько иначе. Это он, едва увидев Амелину мельком, понял, что нашел свою судьбу. Тут же…
– Двадцатый день рождения Эйлит через три дня, – тихо произнес Зак. – Эдвард боится за Натаниэля, поэтому запретил ему покидать город на время зимних балов. Но он каждый год возит цветы на могилу невесты. И он абсолютно точно сорвется туда, наплевав на запрет.
– Его нельзя отпускать одного, – покачала головой Амелина. – Только не в таком состоянии!
Друзья задумались. Натаниэль в принципе всегда очень болезненно реагировал на запреты, а в этом случае мог обидеться смертельно. Нужно было как-то ненавязчиво сопроводить и проконтролировать. В то же время Эдвард был достаточно авторитарен в подобных вопросах. Потеряв слишком много близких людей, наследный принц предпочтет иметь обиженного, оскорбленного до глубины души, но живого друга.
– Я поеду с ним! – уверенно ответил Джерард, залпом допивая глювайн. – А пока дай мне все, что у тебя есть по этим древним чарам. Попытаюсь разобраться, что к чему.
Глава 2. Тучи сгущаются
– Эй, красотка, плесни-ка еще глювайна, а то мороз до костей пробирает, – то тут, то там раздавались голоса вошедших с улицы посетителей, не позволяя девушкам с кувшинами теплого пряного вина даже минутной паузы.
– И рому добавить не забудь, милая, – шутливо вторили им изрядно захмелевшие завсегдатаи, вальяжно потягивающие далеко не первый стакан. – Глювайн без цушуца*, что брачная ночь без невесты.
– Да уж лучше холостяком оставаться и глювайн попивать, чем на утро ведьму в постели обнаружить. Не зря ж говорят, что любая невеста-богиня брачным утром в жену-ведьму обращается.
Стены трактира сотряслись от зычного гогота. Девушки-разносчицы обиженно уставились в пол, а дородная баба, разменявшая пятый десяток и явно давно вышедшая из категории невест-богинь, с грохотом опустила поднос на голову шутнику.
– Да после встречи с никчемным мужиком и богиня демоницей обернется, – гордо заявила она. – А умеючи и с ведьмой сладить можно. А опосля и она в долгу не останется. И согреет, и приласкает.
– Да такая, как ты, приласкает, – шутник потер ушибленную голову, но больше зубоскалить не стал.
Берт зашел в этот трактир по привычке. Всякий раз, привозя в предместье Эрдбурга свой товар, он заглядывал сюда пропустить кружечку-другую пива или глювайна, посидеть в тепле – или прохладе, в зависимости от сезона – «подышать» прежней жизнью. Оборотнем Берт стал давно, больше
