боязливо поставила одну миску прямо перед светлым князем, Андреем Фридриховичем Щ*. Выдавив скромную улыбку и быстро опустив глаза, хозяюшка отошла на почтительную дистанцию, дабы не подвергать себя остракизму со стороны образованного человека. Князь, недоверчиво косясь на миску томящейся в собственном соку говядины с картофелем, осторожно потянул носом терпкий запах прежде незнакомого ему блюда. Его губы вопросительно изогнулись в такт сморщившемуся носу, явив собой пример великолепного сомнения заядлого скептика. Князь, положив на мощные колени белоснежную накрахмаленную хрустящую чистотой салфетку и, взяв в руки вырезанную лично Дмитрием Романовичем ложку, рискнул начать апробацию. Нашим хозяевам повезло, что князь не начал зачитывать уже ставшую всем привычной лекцию о его проблемах в области печёнки и кишечника, ведь в данное мгновение голод овладел его холодным разумом и натужно сжал алкающие пропитания чресла. Он, погрузив ложку, казавшуюся в его руках кукольной, в густую жижу соуса, ловко извлёк из оной картофелину со свисающим шматком лука и, выждав момент, погрузил её в рот. На мгновение всё в усадьбе притихло, даже вечно весёлый Дмитрий Романович затих, собрав на своём лбу все складки и устремив взор своих внимательных синих глаз в лицо Светлейшего. Его массивные челюсти начали неторопливо двигаться, позволяя крепким зубам яростно измельчать яство. Наконец, спустя двадцать восемь энергичных пережевываний, он остановился и с шумом сглотнул.
– Хмм, приемлемо! – голос князя, казалось, вернул в окружающий мир звуки. Устало зажужжала жирная муха, из хлева донеслось тоскливое мычание коровок, Дмитрий Романович, весь просияв, потер руки и с аппетитом набросился на свою порцию. Приём дорогого гостя продолжился с новой силой, что, несомненно, заложило основы той долгой и крепкой дружбы между двумя соседями-помещиками.
Глава 2 – Актъ II
Июльское утро. На листьях деревьев ярко сверкает роса, а между свежеотштукатуренных колонн Дома с бельведером гуляет свежий ветерок. Из приоткрытых рам он вынимает своим прикосновением кружевные занавески. На заднем дворе хлопочет дворня.
– Борька, ты перепелов-то занёс?
– Да, вон – в корзине, поглянь!
– А салады приве́зли уж?
– Сей час должны вот подъехать. Ты уж не мелькай, дай пройти, а то барыня заругает.
Бояться особого гнева суть8 все основания. Матушка Андрея Фридриховича устраивала une banquette d’été9, на которую были приглашены виднейшие люди губернии и ближайших к ней уездов. Такое важное событие само по себе требовало деликатных действий, а с учётом страсти барыни к порядку и красоте – приобретало огромную силу. Нарушения точных и колких указаний карались по законам Серебряного века вне зависимости от крестьянского или дворового табеля. Поэтому те стоящие во дворе
Есть, имеются (уст.)
Летний банкет (фр.)
