скользнули,Не опустели,
Тепло твое – искренность,
Пальцы хрустели,
Сжав кулаки,
До боли, до слез:
«Нет, не мала» —
Я, обняв, произнес.
Зов
Пулей в небо, так спокойно,
Воздух свежий, вкусный, воля,
Оторвавшись от земли,
Если что… меня прости.
Не насытиться свободой,
Нет той меры, а природа
Так зовет, пленит, так страстна,
Так жестока и прекрасна.
Оборотни
Пишу письмо тебе, любимая,
Последнее письмо пишу тебе,
Была надежда, но оказалась лживая,
Меня казнят, но только при луне.
И я при ней шерстью обрастаю
И появляются острые клыки,
Был человек, стал волк и я не знаю,
Кого тогда я встречу на пути.
Вновь полная луна, мы обезумев,
Неслись, сквозь чащи и поля,
И только силуэты промелькнули
И я спугнул твоего коня.
Ты пала, но стоял я рядом,
Впервые лицезрея красоту
И ты меня пронзила своим взглядом,
Как в сердце Купидон вонзил стрелу.
Ты волчонка полюбила, что спас жизнь,
Подобных отогнав себе
И прикоснулась кисть твоя
И провела по мне.
В глазах я видел отражение —
Доброты и ласки, факелов
И я тогда искал спасение
В глазах твоих, а не среди волков.
Принцесса, на нас была облава
И нас пронзали королевские штыки,
Мы жалобно скулили, что не надо,
Но нас мечи рубили и секли.
Принцесса, меня увы поймали,
А с братьев и сестер моих
Шкуры заживо сдирали,
Но меня оставили в живых.
В темницу брошен я, а голубь мой,
Который тебе письма приносил,
Вновь улетает с горечи слезой,
Ведь он как я, тебя любил.
Когда-то я прокрадывался ночью,
Смотря в твою сторону окна
И наслаждался чувствами воочию,
Которые я раньше не познал.
Пожалуйста не пускай на площадь,
Дочь мою, где состоится казнь моя,
Ибо тогда лишусь я дочери,
Ведь воем выдаст она себя.
И скрипнули калитки старой двери,
И в волчьей маске прошел палач и я
Слышу и ушам не верю,
За стенами рыдает дочь моя.
Вот началось и полнолунье,
Пал на колени я, когда топор
Отсек по плечи мои руки,
А потом спорол живот.
И вой в толпе тогда раздался —
Вой утраты, собственно, и гнева.
Люди стали же смеяться,
А из них принцесса – первой.
Смех утих и снег завьюжил,
Разошлись все по домам,
Волк лежал в кровавой луже,
Рядом дочь и тишина.
Голубь все летал над местом,
Где лежали их тела,
А луна забрала сердце,
У нее,
