что он (или она?) был одет в белоснежный брючный костюм с белой шляпой в стиле Индианы Джонса, которая скрывала глаза и половину лица. Мне было просто некогда рассматривать дальше, потому что я до смерти боялась, что мама заметит, как я тут грею уши, и, честно говоря, я немного испугалась НЕЗНАКОМЦА.
Я как раз запихивала в рот остатки своего бургера, когда мама вновь появилась на кухне – ОДНА. Я постаралась вести себя как ни в чём не бывало.
– Это был Эди?
– Нет, Розмари, не он. Ты закончила, Лоис?
Я уже собиралась спросить, кто же это был, или даже признаться маме, что видела, как она впустила НЕЗНАКОМЦА, когда зазвонил телефон. Это был папа. Мама начала рассказывать ему новости, и я решила больше не расспрашивать про НЕЗНАКОМЦА. Я знала, что он вошёл в дом. Знала, что раз он не появился на кухне, то было только одно место, куда он мог направиться: сквозь стену.
Я поняла, что мама не собирается мне ничего рассказывать. Было так странно и жутко ощущать, что она меня обманывает. Мне это не нравилось, но, наверное, так она пыталась нас защитить, и это можно понять. Однако я знала, что уже достаточно взрослая, чтобы выяснить правду самостоятельно.
Я припомнила обрывки подслушанного разговора. Я знала, что пентаграмма – это такая звезда, символ колдовства, вроде той, что прицепилась к маминому каблуку и затем рассыпалась. Но что за БОПКПОП и ПОЗАД? Какое отношение ко всему этому имеет Пендл? Я знала, что Пендл-Хилл – это такое место в Ланкашире. И кто такие «отродья»? Мне нужно было записать все эти слова, и побыстрей, пока я их не забыла.
Мама закончила разговаривать по телефону, и я заметила, что у неё глаза на мокром месте.
– Мама, что случилось?
На этот раз она не врала, и её голос казался грустным:
– Да это всё твой отец, Розмари. Он, похоже, не слишком рад за меня из-за этой работы. Он же знает, как сильно мне нужна работа, но у него сейчас очередное совещание, и он слишком занят, чтобы хоть как-то меня поддержать.
Я обняла маму и постаралась утешить её как могла:
– Не плачь, мама, я уверена, что папа рад за тебя. Не сомневайся, вечером он с тобой ещё поговорит. Пожалуйста, не грусти.
Мама обняла меня в ответ и поцеловала в макушку.
– Не обращай внимания на глупую старую мать, солнышко, я просто на нервах. Это был длинный и трудный день. Заканчивайте с ужином, я сейчас наберу вам ванну.
Пока мама поднималась наверх, прикладывая к глазам платочек, я отправилась в прихожую и постаралась не думать о том, что мама печалится из-за папы. В последнее время это стало обычным делом.
Мне нужно было прогнать его тучу и вернуть ему тот зеленовато-синий цвет, что окружал его, когда он был счастлив. Было ли совпадением, что Фрэнсис и дядя Вик появились в расстроенных чувствах (очевидно, из-за пропажи Филлис) и в то же самое время возникла папина туча? Может, если Филлис вернётся, то и туча исчезнет?
А пока я продолжала изучать пол и стену в поисках разгадки. Стоя на четвереньках, я заметила какую-то
