зачем же утрировать. Тебе всего лишь надо было вести себя почтительно и не грубить. Родимир – великий правитель и вправе требовать к себе уважительного отношения.
– Он ваш правитель, а не мой. И я не обязана ему подчиняться, – возразила я.
– Господи, какая же ты упрямая! Пойми, у тебя нет другого выхода. Ты должна смириться и научиться быть покорной, какой и обязана быть женщина. Тогда у тебя будет все, что захочешь.
– А если нет? Вы меня убьете? – спросила я, не желая становиться кроткой овечкой, тем более, что задерживаться здесь я не собиралась.
– Нет, но твоя жизнь будет, мягко говоря, нелегкой…
– Раз я не такая, как вам надо, просто отпустите меня домой, – с надеждой предложила я.
– Это невозможно. Поверь, обратной дороги нет.
– Ну зачем я вам? – не унималась я. – Вокруг столько тихих и покорных женщин, которые будут не против прислуживать Князю.
– Ты здесь не для этого. Да и другие нам не подходят, а только избранные.
– Но я же самая обыкновенная и, к тому же, явно не понравилась вашему Князю.
– Когда Родимир остынет и успокоиться, у тебя будет вторая попытка, – сказал целитель, игнорируя мои слова, – и, пожалуйста, на этот раз будь благоразумной. А теперь отдыхай.
Я только собиралась возразить, когда он вдруг оказался возле кровати, дотрагиваясь до моего лба кончиками длинных пальцев, и я тут же провалилась в сон.
«Они что тут все экстрасенсы? Один взмахом руки лишает сил, второй прикосновением погружает в сон», – думала я, медленно жуя булочку, которую обнаружила на подносе, стоящем на столике, когда проснулась. Здесь же была чашка ароматного чая, сотейник с молоком, несколько видов сыра и виноград. Аппетита у меня не было, поэтому я ограничилась соком и булочкой. Закончив с завтраком, я проверила дверь, но она оказалась заперта. Я подошла к окну, за которым раскинулся огромный сад, где росли высокие деревья, на больших ветках которых сидели яркие экзотические птицы. В такт ветру покачивались головки пестрых цветов, которых я раньше никогда не видела. Они переливались на солнце всеми цветами радуги, словно меняя окраску. В другое время и в другом месте я залюбовалась бы таким прекрасным пейзажем, но сейчас у меня не было для этого настроения. Адреналин, вызванный страхом и злостью, на котором я держалась последние несколько дней, сошел на нет, и внутри опять расползались холод, боль и пустота, грозящие вскоре поглотить меня.
– Господи, но почему ты не забрал меня?! – в отчаянии прошептала я, обращая взгляд в небеса. – Почему не дал воссоединиться со своей крошкой?!
К горлу подкатил ком, мешающий дышать, а из глаз уже готовы были политься слезы, когда я услышала сзади звук открывающейся двери. Не оборачиваясь, я тихо проговорила:
– Любомир, если ты пришел снова читать мне нотации и учить жизни, то напрасно. Я не хочу больше об этом говорить.
– А о чем хочешь? – раздался за спиной голос, от которого моя кожа сразу покрылась мурашками.
Я
