пологая, что средь дорогих есть те, кто покажется дешёвым, а среди дешёвых дорогим…
Да, мы что-то ищем, но никто не знает, что…
ЖИЗНЬ ДРАГОЦЕННА
Ты жил, рос, старел и смерть лишь времени вопрос
Проклятие вновь ослепнуть, уроборос
Лишён ли ты спасения?
И хватит ли у тебя терпения?
Контур твоего лица, как у отца
А у него, как у его отца
вас ждёт одна судьба
Судьба слепца!
Мне не нужны глаза, для того чтобы в корень зреть.
Мне не нужны рабы и даже руки, чтобы строить, создавать, взращивать и созидать.
Мне нужен лишь поток, что доступен тем, кто
не стремиться к божественному свету, что названо блаженством, от него они и слепнут.
Утопая в безнравственных торжествах.
Мне нужен тот поток любви, что не доступен, тем кто восседает над пленными рабынями,
Кто тихо шепчет в низких помыслах, или смеётся над тем, как кто-то падает, под гнетом помраченных и ведомых, что его топчут, пинают, бьют дубинами.
Мне нужен лишь поток что не доступен тем, кто часто, или редко дышит, кто замечает присутствие в других зеркал, но сердечной нити в них не видит, стук не слышит…
И болен он не потому, что слеп, а просто потому, что, не внимателен и не понимает, что жизнью движет.
В потоке страхов, привязанностей и отторжений он увяз, но у него есть жизнь она и есть надежда, осталось лишь узреть в ней драгоценность, но драгоценная она не как, дом, или одежда.
ПОВЕСТВОВАНИЕ ОДИНОКИХ ЗВЕЗД
Священный лик повествований одиноких звёзд…
Регалий образных, шум и стон страданий… болезненных рождений и перерождений
Сотен, тысяч, людских возгласов и грёз,
в глазах мерцаний сладких слез,
переживаемых агоний…
тут горечью наполнены сердца в серьёз…
В пустом и одиноком месте спасения нет
Лишь круговорот, обид и бед
слепца, что восхваляет исторический момент и дарит неохотный комплимент…
ВЕЛИКОЕ СИЯНИЕ
Антимомент! И роптаний
причин и следствий помраченных состояний наших душ, сорван куш!
Я шум свой успокоил, как болото в забреженном застое,
великое сияние мелькнуло средь чащ, гущ
лесов покрытых, инеем и плющом, чьи ветви оплетают вечные, душистые, цветочные каштаны.
тиной и ядом пропитан сад, исколотые раны в укрощении дуновенье свежих сил, родителей спасти старался робкий сын.
природу опьянили искренность осознанных стремлений
и чувств мимолетный, зов мгновений…
в садах горгоны, стоимость жизни так мала, что приговором решается цена
но не подвластна глубина
подземных вод
наполненных прозрачным
