глаза чуть не вылезли из орбит.
– Попрощаться? Мамочка, я никуда не собираюсь уходить. Я только-только вернулась домой после недели в пути. – Не говоря уже о том, что меня только что бросили в шатре для поцелуев и теперь я унижена. Кем бы ни был тот, кто меня поцеловал, перевернувший мой мир с ног на голову, теперь я хотела бы избежать встречи с ним любой ценой. Мне хотелось пойти в свою комнату, плакать, пока не усну, а потом остаться в постели в течение последующих нескольких дней.
Мама заломила руки, сложив их вместе и качая головой, отчего ее темно-каштановые локоны ниспадали на лицо.
– Всю твою жизнь я хранила от тебя темную тайну, – произнесла она, и я замерла.
Я протянула руку и ухватилась за край стула, не готовая к тому, что эти слова когда-либо могли слететь с губ моей матери.
– О чем ты говоришь?
Мама подошла ближе, подняла мой дорожный рюкзак и протянула его мне.
– Ты должна уйти прежде, чем ищейки найдут тебя.
Я взяла рюкзак, но потом позволила ему упасть к моим ногам. Потянувшись, я схватила маму за плечи и посмотрела ей прямо в глаза.
– Какую темную тайну?
Это было тем, что ты никогда не хочешь слышать от кого-то из своих близких. Теперь я была на грани истерики. Зачем мне нужно было препятствовать тому, чтобы ищейки нашли меня? Они чуяли магию на людях, а у меня ее почти не было. Я не представляла бы для них никакого интереса.
Она вздохнула, и ее дыхание пахло шалфеем и розмарином, напоминая мне о моем детстве. Она любила жевать пряные травы во время готовки.
– Мы с твоим отцом пытались завести ребенка пять зим, но знахарь сказал, что с его семенем что-то не так.
Ее слова пронзили меня насквозь, заставляя мурашки пробежать по моим рукам. О чем это она говорила?
– Ты – мое дитя. Моя дочь, – прорычала она, протягивая руку, чтобы схватить меня за предплечья, как будто пытаясь убедить меня в этом.
От этого заявления меня замутило. Конечно, я была ее дочерью. Почему она говорит мне, что я ее дочь?
– Но родила тебя другая женщина, – сказала она, и я опустила руки, вырвавшись из ее хватки, и рухнула на стул позади меня. Моя грудь вздымалась, дыхание вырывалось неровными вздохами.
Она упала передо мной на колени, по ее лицу текли слезы.
– Я должна была рассказать тебе раньше, но никак не могла подобрать подходящее время, и я не хотела, чтобы ты думала, что ты не моя.
Я сидела в воцарившейся напряженной тишине и молчании целую минуту, пока она снова не встала и не придвинула стул передо мной.
– Кем она была? Та женщина? – спросила я, наконец-то сумев сделать полный вдох и совладав с паникой.
Мама прикусила внутреннюю сторону губы.
– Путницей, проходящей мимо. Судя по одежде, она была знатного происхождения, одета в яркий цветной шелк, расшитый нефритом. Это произошло, когда я еще работала в таверне.
Так
