style="font-size:15px;"> – Да, Гарриет останется на попечении отца.
– Но такого никогда больше не случится. Гаст знает.
– Миз Лью, имело место срочное изъятие ребенка, потому что ему грозила опасность. Вы оставили дочь без надзора на длительное время.
Фрида краснеет. Она всегда чувствует себя неумехой, но теперь тому есть доказательство.
– Мы не выявили никаких признаков физических злоупотреблений, но у вашей дочери было обезвоживание. Она была голодна. В отчете сказано, что подгузник промок и моча просочилась на ноги. Она долго плакала. Она была в бедственном положении. – Социальный работник просматривает свои записи, поднимает бровь. – И мне сказали, у вас в доме грязно.
– Обычно я не такая. Я собиралась убраться в выходные. Я не делаю ничего во вред дочери.
Социальный работник холодно улыбается.
– Но вы нанесли ей существенный вред. Объясните мне, почему вы не взяли ее с собой? Какая мать этого не понимает: если я хочу уехать или моего отъезда требуют обстоятельства, мой ребенок отправляется со мной?
Социальный работник ждет ответа Фриды. Фрида вспоминает, как утром у нее повышался градус безысходности и тревоги, как росло эгоистичное желание отдохнуть хоть минуту. По большей части ей удается уговорить себя отойти от этой пропасти. Ужасно, что на нее завели досье, словно она бьет Гарриет или содержит в неподобающих условиях, словно она из тех матерей, которые оставляют ребенка в жару на заднем сиденье машины.
– Это была ошибка, – говорит наконец Фрида.
– Да, вы это уже говорили. Но у меня такое чувство, что вы умалчиваете о чем-то. Почему вы вдруг решили поехать в офис?
– Я поехала купить кофе. Потом на работу – я забыла взять там записи. Они существуют только в бумажном виде. Я сотрудничаю с одним очень пожилым профессором из бизнес-школы. Он уже жаловался на меня декану, когда я его неверно процитировала. Он хотел, чтобы меня уволили. А когда я приехала в офис, то начала отвечать на письма по электронной почте. Потеряла счет времени. Я знаю, что не должна была оставлять ее одну дома. Знаю. Но вот так случилось.
Фрида распускает волосы.
– Моя дочь не спала. Она должна спать два раза днем, а она совсем не спала. Я спала на полу. Она не засыпает, если я не держу ее за руку. А если я пытаюсь уйти, она тут же просыпается и начинает беситься. Последние несколько дней прошли как в тумане. Это был какой-то перебор. У вас случаются такие дни? Я так устала, что у меня началась боль в груди.
– Всем родителям достается.
– Я собиралась сразу же вернуться.
– Но вы не вернулись. Вы сели в машину и уехали. Оставили ребенка, миз Лью. Если вы собираетесь вот так покидать дом, то заведите собаку, а не ребенка.
Фрида с трудом сдерживает слезы. Она хочет сказать, что ничуть не похожа на плохих матерей, которых показывают по телевизору. Она не поджигала дом, не оставляла Гарриет на платформе в метро. Она
