офицеры – включая де Голля – увидели молодое и энергичное государство на восточных границах Германии, способное вместе с Францией противостоять потенциальной немецкой агрессии. Это было тем более важно, что Россия оказалась утерянной в качестве традиционного союзника Третьей республики в борьбе с ее наследственным врагом. «Что касается Германии, – говорил де Голль, – … на континенте нам нужен союзник, на которого мы сможем всегда рассчитывать. Польша станет таким союзником»[137]. Вместе с тем, изучение личных документов капитана де Голля показывает, что он дистанцировал «свою» Францию, «бесстрашную, мудрую, полную решимости»[138], о цивилизаторской миссии которой он неоднократно упоминал в военных мемуарах, от «другой» Европы – Восточной, менталитет народов которой, политические и культурные традиции, исторические судьбы резко отличались от западноевропейских. Не стоит забывать и то, что участие французских военных – прямое или опосредованное – в «польской кампании» рассматривалось патриотом своей страны капитаном де Голлем как возможность возвеличить заслуги Франции в борьбе с идеологическим врагом – большевизмом (офицер предвидел к тому же кратковременное сближение Германии с Советской Россией и считал, что «германцы и московиты могли бы снова искать путь к объединению»)[139]и продемонстрировать безусловное военно-политическое преобладание Третьей республики в Европе.
«Каждое из наших усилий в Польше – это еще немного славы для Вечной Франции», – напишет де Голль в своем дневнике. Она, по словам французского военного, «стала для Европы мощной и бескорыстной рукой, на которую опираются, к которой взывают во время невзгод.
Здесь [в Польше – Н.Н.], за исключением нескольких ненасытных честолюбцев, нескольких задетых гордецов, нескольких ревнивых военных, все желают поддержки Франции, все верят в ее силу и ее справедливость… Из глубины своей беспокойной души Польша снова взывает к нашей помощи»[140]. В заключение хотелось бы еще раз отметить, что в личных документах французского капитана мы видим образ Польши через призму ее восприятия «человеком Запада». Соприкосновенность с различными сторонами жизни польского общества, чьи культурно-политические реалии не всегда совпадали с представлениями «настоящего европейца» о морально-этических принципах и способах функционирования военно-политических структур; неопытность польской политической элиты; отсутствие в течение долгого времени у поляков, с точки зрения де Голля, чувства ответственности за свое будущее, собственно говоря, и сформировали у него ту оценку поляков и Польши, о которой говорилось в начале статьи: одновременно суровую и снисходительную.
Наумова Н. Н
Французские либералы в первой половине XX века[141]
Изучение либерализма XX в. – непростое дело. По справедливому замечанию французского политолога Н. Русолье, никакое другое политическое течение не испытывало столько сложностей
Цит. по:
См. подр.:
Впервые опубликовано:
