православным грекам. В период от начала Восточного кризиса 1821 г. до кануна русско-турецкой войны 1828 г. позиция российского правительства претерпела определенные изменения, в результате чего оно решилось открыто признать собственные политические интересы в Балканском регионе и по-новому оценить союзнические отношения в целом. Во многом этому способствовала политика Великобритании, которая быстро прошла путь от осуждения греческого восстания до признания греков воюющей стороной. Это означало, что Англия, перехватив инициативу у России, становилась поборницей мира в европейской Турции и первой выступила в защиту прав греков на независимость. Путы Священного союза лишь ограничивали свободу действий России, которая теряла преимущества своего положения как державы – покровительницы балканских народов. Принятие решения об открытии военных действий свидетельствовало о выработке новой позиции российского правительства. Начинался следующий этап в развитии Восточного кризиса.
4. Сербия и Русско-турецкая война 1828–1829 гг. Адрианопольский договор 1829 г.
В апреле 1828 г. российским правительством был принят «Манифест о войне с Турцией, в котором Порта обвинялась в невыполнении Аккерманской конвенции[136]. Одновременно европейским правительствам была направлена «Декларация», в которой говорилось, что в результате предстоящей войны Россия ожидает от Порты исполнения «трактатов нарушенных» и «обеспечения свободного плавания в Босфоре всем народам Европы». Еще до вступления в военный конфликт Россия заявила об отказе от каких-либо территориальных претензий к Турции. Эти заверения призваны были успокоить европейские державы насчет послевоенного положения в этой стране и продемонстрировать отсутствие планов по разрушению Османской империи, чего прежде всего опасались в Европе.
Хотя союзные державы достаточно спокойно отнеслись к вступлению русских войск на территорию Княжеств, перспектива роста «морального» влияния России на Балканах, даже при отсутствии территориальных приобретений, не могла их не беспокоить. Российское правительство, со своей стороны, не было уверено в сохранении дружественных отношений с союзниками в ходе предстоящей войны. Подробно исследовавший ход военных действий в 1828–1829 гг. Н. Епанчин так характеризует международную обстановку того времени: «Перед самым началом войны нам было ясно, что никто нас не поддержит, что, быть может, состоится против нас коалиция и что весьма вероятно встретить в море – англичан, а на Дунае – австрийцев»[137].
Принимая во внимание, что военные действия будут вестись на территории, населенной подвластными Турции славянскими народами, российское правительство разработало инструкции, исключавшие возможность вооруженных выступлений местного населения против османских властей. Несмотря на то что в Главном штабе появлялись проекты привлечения славянских народов, и в частности сербов, к военным действиям, правительство взяло
