однозначно поддержал уже начавшуюся кампанию пассивного сопротивления и заявил, что в случае, если французская армия пойдет через Рейн в Баварию, «потребуется переход к активным действиям». Мерфи процитировал это мнение без своих комментариев и, по всей видимости, не был им сильно обеспокоен.
Что до начальства Мерфи в Государственном департаменте, они не слишком оценили его попытки узнать больше о политических сложностях в регионе. Уилбур Карр, писавший Мерфи по поручению государственного секретаря, в своем письме от 8 апреля 1924 г., жаловался, что в прошлом году «значительная часть сообщений из Мюнхена касалась политической и политико-экономической ситуации». Признавая, что «политическая нестабильность могла оставить в тени развитие коммерции», он все же просил консульство больше сосредоточиться на «продвижении американской торговли».
Мерфи принял это сообщение очень серьезно и действительно стал прикладывать больше усилий к написанию отчетов коммерческого характера. Но он стал все-таки следить за Гитлером внимательнее, хотя Дрей продолжал считать нацистов и их лидера ничего не значащими уродцами – даже уже после того, как те пришли к власти. Уже намного позже, в 1938 г., Мерфи, встревоженный сожжением синагоги в Мюнхене, снова поспешил приехать в этот город, чтобы убедить своего бывшего сотрудника бежать из страны, и обещал, что поможет ему найти работу в Госдепартаменте в другом месте. Дрей ответил, что благодарит за заботу, но что никуда не поедет.
– Это просто временное помешательство. Уважающие себя немцы не будут это долго терпеть, – настаивал он.
Пауль Дрей погиб в Дахау.
Пока капитан Смит готовился к поездке в Мюнхен, его коллега из посольства США в Берлине, Уоррен Роббинс, сделал звонок Эрнсту Ганфштенглю, находившемуся в столице Баварии. Объяснив, что Смит отправляется в южную часть страны, он попросил:
– Не могли бы вы присмотреть за ним и представить некоторым людям?
Это была мелкая просьба, имевшая большие последствия.
Роббинс знал, что Ганфштенгль охотно окажет помощь. Они вместе учились в Гарварде и участвовали в театральных постановках. Они ставили спектакль с названием Fate Fakirs («Факиры судьбы»), где Ганфштенгль – который, как и Смит, был ростом 6 футов 4 дюйма, – играл голландскую девушку по имени Гретхен Шпутсфайффер, в женском платье. «У меня было лучшее «сопрано» – фальцет», – вспоминал он. Этот высокий, крепкий человек обожал выступать перед аудиторией.
Ганфштенгль родился в Баварии, в 1887 г. Он был, по его собственным словам, «наполовину американцем»: отец его был из Германии, мать – из Америки, из весьма выдающихся семей. С детства у него было прозвище Путци, что означало по-баварски «малыш». Он с гордостью описывал свою семью: «Ганфштенгли были людьми значительными. Уже три поколения они служили советниками при Саксен-Кобург-Готской династии, прославившись как знатоки искусств и меценаты». Дед Путци был знаменит своими художественными репродукциями и ранним
