и значительный интерес. Этот факт в учредительных протоколах на предмет организации ночлежки для падших человекообразных существ, то есть, бомжей, никак не предусматривался. Однако такое существо каким-то образом сюда всё же проникло. Да ещё со своим детёнышем».
В кадр словно бы ниоткуда въехал невероятно уродливый, большеголовый ребёнок, изумительно похожий на злого гнома из здешней сказки. И тут же произвёл отчётливый звуковой выхлоп. Ясно. Не просто бомжик, дитя бомжей, а бомжик индиго, бомжик эмо, может в чём-то хипстер. Довольно-таки рослый вдобавок.
У ребёночка в наличии имелось одутловатое лицо, слипшиеся льняные волосики на неадекватно огромной голове, крутой лоб и глубоководные глазки. То ли законченный дебил, то ли умалишённый гений, то ли командир экипажа летающей тарелки, но только в глубоком детстве. Невероятно синие глазки юного пришельца медленно и поочерёдно фиксировались на всех без исключения персонажах и предметах новой обстановки. Переводили строгий и внимательный взгляд с объекта на объект, пытаясь выяснить, кто же здесь субъект. Не просто откровенно изучающий. Он конкретно завораживал всех, кто попадал под его прямую наводку. Лишь родителей с непривычки при заглядывании в студенистую бездну мороз по коже драл не так сильно, как всех остальных новосёлов.
Затем случилось так, что именно при экспонировании загадочного Малыша ресурсы перехватываемого репортажа как-то быстро истощились. Передаваемая картинка словно утомила даже внеземную технику и её персонал. Произошёл явный перебор стартующего абсурда. Похоже сил на его анализ, какое-нибудь осмысление, переформатирование и передачу ни у кого не осталось. Видеоряд и соответственно ему авторская начитка резко обеднели, упростились, свелись к элементарному снятию и перечислению-комментированию того, что попало в кадр. Иногда к почти необработанной передаче скомканного остатка каждого следующего репортажа по назначению.
Именно поэтому последовавшая затем экспликация остальных бомжопортретов на этот раз сопроводилась иным звуковым контентом, полностью, без особых теоретических отвлечений, адаптированным под текущую картинку. Должно быть, силы межпланетного репортёра постепенно подходили к концу. В непростой ситуации отчасти сдувался даже он. Нешуточное и даже безнадёжное это дело – всматриваться в людей, оно и понятно. Всё равно что в бездну. Лучше бы в насекомых, не так опасно и муторно.
Ещё одно донесение:
«Мухортов, Норкин – всего лишь фамилии. Более конкретно об их носителях пока сказать ничего нельзя. Даже клички неизвестны. Что наверное неправильно, да и вообще коммуникативный предел. Дальше, ниже – действительно некуда. Что есть нехорошо.
Следующие на очереди – Жорик, Толик и Колик. Тут ситуация сложена немного иначе. Фамилии пока не идентифицированы, клички тоже. Может быть, не доросли, а есть лишь имена. Все эти деятели в прошлом то ли экстремисты, то есть, деятели, промышлявшие коммерческим либо политическим насилием, то ли пивом торговали
