совершенно обыкновенной женщиной, явно не из круга общения моей Алианы: скромно одетая, кое-как причесанная и в целом имеющая весьма потрепанный внешний вид. Я молча рассматривал ее и пытался понять, что же общего было у этих двух столь разных женщин: жена всегда прежде давала мне понять, что не уважает тех, кто ничего не добился в этой жизни и продолжает ныть о вселенской несправедливости. Что могло их связывать?
Оранта торопливо извинилась без тени смущения на лице и расположилась прямо напротив меня. Следователь прошептал несколько слов на ухо нотариусу, и последний приступил к чтению завещания. Из его текста следовало, что все движимое и недвижимое имущество, а именно – наш роскошный особняк и все, что осталось от шикарной машины Алианы, переходило в мою собственность. Однако, все финансовые средства на банковских счетах и в личном сейфе в нашем доме, должны быть перечислены в фонд, название которого, согласно воле покойной, разглашать не разрешалось. Все до последней копейки. Распорядителем завещания назначался все тот же пресловутый нотариус.
Меня словно ударило молнией, когда я услышал все это. Конечно, я не рассчитывал, что после восьми лет почти беспрерывной вражды она оставит мне все свое состояние, но надеялся хотя бы на определенную ежегодную сумму, которая позволила бы мне чувствовать себя немного увереннее – кому как не ей было знать, как тяжело мне доставались деньги и как мало платили за мой труд. В итоге же я получил груду металлолома, которому самое место на свалке, гараж и дом, содержать которой мне было явно не по средствам. Я сидел как сраженный громом и никак не мог понять, за что она так поступила со мной.
– Позвольте, какой еще фонд?! – вскричал я. – Что еще за тайны Вы вздумали громоздить?
– Извините, мистер Тругор, повторяю, я действую лишь в соответствии с прямыми указаниями покойной…
– Однако, мистер Лец, у нас намечается уголовное дело, и количество подозреваемых в убийстве растет так, что мы скоро запустим марафон с их участием, а для определения виновного станем бросать жребий. Мы не можем в таком случае пренебрегать столь важной уликой, как завещание покойной. Вам все-таки придется озвучить название фонда и не спешить с перечислением средств, – поддержал меня следователь.
Нотариус явно осознавал, что находится в проигрышной позиции, он долго мял в руках бумаги, но, наконец, когда тянуть время долее уже было невозможно, с тяжелым вздохом выдавил:
– Это неофициальный некоммерческий фонд помощи бездомным животным.
Я замер, недоумевая, не ослышался ли я. Но на следователя эта информация не произвела никакого впечатления.
– Вы уже сообщили им о таком щедром подарке судьбы?
– Согласно словам покойной, руководители фонда знали об этом, но, разумеется, они и предполагать не могли, что получат деньги столь быстро.
– Мистер Лец, я прошу Вас передать нам все контакты руководства данного фонда, мы должны сегодня же связаться с ними. Дело принимает неожиданный оборот.
