и больным, слабым и беспомощнее остальных, смотря на себя как на манекен со стороны. Ведь это именно то, что нам так необходимо для полного счастья снаружи и вечного покоя внутри. Признавая себя ниже других, мы возвышаемся над ними.
Ошибаться можно, ошибаться нужно, а иначе никак не понять что мы делаем не так как надо. Ошибаясь, мы ставим себя ниже других, мы признаем себя не лучше отстающих, и потому получаем заряд на движение вперед. А вот врать нельзя, так как ложь закрывает пути для возврата, и исправления уже совершенного.
Мы все заблуждаемся, но заблуждаемся всегда искренне, ведь опираемся не на свои глаза и уши, а следуем уже по натоптанным и знакомым тропам. Невозможно предсказать, что будет с нами завтра, зато каждый видит себя лучше остальных через десять лет. Надежды – это такой свет, который нас ослепляет незаметно.
Легенда
Никто не помнит когда мир поделился на добрых и злых. Когда одни разбегались в разные стороны, а другие держались вместе. Когда однажды на озере антилопы затоптали льва, а лисы наблюдали за этим с горы. Вот тогда мир поделился на одиноких и злых с одной стороны, и дружелюбных с другой. Как река делит берега.
С тех пор люди ходили, держась за руки, и у них не было ни влияния, ни власти над ближним. Все они были равны перед лицом природных стихий и быстрых животных. Но выжить смогли только те, кто держались вместе. Так появилось в людях добро, сострадание и любовь к незнакомым. Блеск звезды.
Любовь появилась вопреки тому, что всем было чуждо. Жизнь изменилась с тех пор, как люди перестали греться вокруг костра словно камни, а стали разжигать его внутри – каждого, кто к ним нечаянно прикасался. И это тепло было ни с чем не сравнимо, оно не светило, – но грело ярче, чем солнце из космоса. Жар внутри.
Волки загоняли людей кольцом, и раздирали их по частям, когда настигали по одному. Людям приходилось разжигать костры вокруг жилищ, и всем ходить, держась за руки, оглядываясь по сторонам. Когда один кричал, другие сразу же забрасывали нападающего камнями. И только так они спасались в то время.
То время было как живое, как вода, оно текло под ногами, и падало с высоты водопадами. Им наполняли кувшины, стаканы, тела, пока не пришла эта вечная мерзлота. И лед не разорвал все, что было заполнено ей до краев. С тех пор время стало тяжелым и холодным, и перестало греть наши тела. Но жажда осталась.
Слова появились значительно позже, когда они уже попытались вернуть то, что было утеряно навсегда. Слова как снежки, не долетая до цели, превращались в воду, и делали только хуже, туша последние искры надежды. Они ходили по кругу, не понимая, как они могли так много потерять, не уходя никуда отсюда.
И когда треснул лед и разошлись берега по сторонам, они обратились к тому, кто умел читать их мысли по ветру и рекам в их глазах. И он сказал им, что любой из них, кто обретет свою былую чувственность и сострадание, сможет пройти по осколкам льда, на тот берег. Но все, кто не пытались – тонули камнями.
Птиц
