дай про бога поспорить!
– Я верю в бога, – рявкнул Николай. – И видит он, я отправлю тебя к нему, если ты будешь сильно выпендриваться.
– Я не знаю, есть ли бог, – задумчиво протянул Джин. – Я много думал об этом. Всю свою жизнь там… но так и не понял. Если бы он был… вероятно, всего этого кошмара можно было бы избежать.
– Джин, в твоей стране хотят построить царство справедливости, а ты называешь это кошмаром? – встрял в разговор Андрей.
– Да, иногда справедливость стоит слишком дорого. Иногда цена во много раз превышает качество…
– Так ты не веришь в идеалы своей родины, Джин?
– Сейчас, когда я сыт, то верю, – протянул он и задумался. – А бог… я так много думал о нем, что иногда мне кажется, будто я и есть бог.
Остаток ночи Злата провела в полузабытьи, просыпаясь едва ли не каждые полчаса, чтобы прислушаться к происходящему за стенами. Ей все мерещились вопли Натальи и шприц, зажатый в руках девушки администратора, и к завтраку Злата спустилась совершенно разбитой и не выспавшейся со страшной головной болью. Администратор, которую звали Радой, лишь пожала плечами и предложила ей укол никотиновой кислоты:
– К нам приближается циклон, друзья, – заявила она всем собравшимся, – поэтому рекомендую прогулки пока отложить на пару дней. Ну и у метеочувствительных непременно разболится голова, вот как у вас сейчас, – повернулась она в сторону Златы. – Пейте больше горячего чаю и отдыхайте, – она улыбнулась и покинула столовую.
После завтрака и впрямь поднялся ветер, и в замок заползла зябкая промозглость: окна здесь так пока и не поменяли на пластиковые, и многочисленные щели в ставнях начали издавать казавшиеся порой совсем уж жуткими завывания. Пансионеры уныло разбрелись по комнатам, кто-то отправился к камину или в библиотеку, а Злата решила успеть все-таки немного прогуляться до начала снегопада. Рада удивилась ее порыву и предложила свой теплый пуховик с варежками, наказав возвращаться не позднее, чем к обеду.
В новом облачении Злата была похожа на неповоротливого пингвина: пуховик хрупкой Рады оказался ей отчего-то безбожно велик, и Злате с большим трудом удалось взобраться по склону холма, взмывавшего прямо к высоким окнам замка. На склонах росли непролазные кустарники, а ели, цеплявшиеся корнями за выступы, словно в чудовищной попытке вскарабкаться еще выше по холму, макушками своими царапали Злате джинсы. Она спотыкалась, хваталась за тут же рвавшиеся в ее руках тонкие кусты, падала на колени, вставала и снова шла, и старый Ярнэ закрывал ее своим могучим телом от все нараставших порывов ветра. Неимоверных усилий стоило ей добрести до угла, и там она рухнула на промерзшую землю, оперлась спиной о стену замка и громко выдохнула:
– Ну наконец-то! Какое счастье!
Этот склон ели по какой-то причине обошли стороной, и за голыми скелетами лиственных открывался изумительный вид на равнину у подножия скалы. Небо хранило еще пока серебристо-лазурный оттенок, но издалека с запада на Ярнэ надвигалось мрачное
