не обнаружила. Пришлось спрашивать:
– Так, а Шестой-то где?
– Вон там. Он у нас как насекомое: пока не движется, никто не замечает. Да и не на что там смотреть!
Номер шесть устроился в углу, подальше от остальных, и читал книгу-проектор. Он наверняка заметил направленные на него взгляды, слышал, что сказал Эдмар. Шестой предпочел не реагировать, он бы все равно не смог ничего возразить.
Потому что он действительно был самой большой уязвимостью их группы. Эви изначально готовилась к тому, что последний номер достанется кому-то слабому. Но… не настолько же слабому!
В одной группе с ними оказался урод.
К последним двум годам обучения кадеты Легиона обычно завершали мутацию. Они могли не до конца владеть своими способностями, но все они уже выглядели абсолютно здоровыми, чаще всего – привлекательными, этим приятным бонусом пользовались многие. Однако случались и исключения, одно из которых и примостилось теперь в углу со своей дурацкой книжкой.
Шестой выглядел совсем юным – лет шестнадцати, а то и младше, хотя Эви прекрасно знала, что этого быть не может. Значит, просто заморыш тощий, да еще и бледный… На его светлой коже особенно яркими смотрелись крупные алые язвы, политые медицинским гелем, чтобы унять кровотечение. Их хватало на всех участках кожи, которые не прикрывала форма, следовательно, и под формой тоже. Полное поражение. Это, да еще очки на его лице, подталкивало к неприятному выводу…
– Нам подсунули недоделка? – простонала Эви, даже не пытаясь понизить голос.
Пятая бросила на нее укоризненный взгляд, Третий и Четвертый заржали, Шестой не отреагировал.
– Сама же видишь, – вздохнул Эдмар.
– На кой их вообще берут?! Утилизировали бы сразу!
– Не ко мне вопрос – мое мнение вообще никто не спрашивал!
В любом поколении будущих легионеров могли появиться свои «недоделанные» – те, чье тело не усвоило до конца мутаген, чаще всего из-за каких-то генетических дефектов. Для них мутация превращалась в болезнь, убивающую их изнутри. Если усвоение не достигало даже девяноста пяти процентов, кадетов отправляли на «лечение», с которого они никогда не возвращались.
Если же мутация преодолела порог хотя бы в девяносто пять процентов, кадету давали шанс – позволяли примкнуть к практическому обучению. У некоторых повышенные нагрузки и стресс стимулировали усвоение мутагена, хотя такие легионеры все равно в итоге оставались на самом дне иерархии. Зато они выживали…
Шестой номер их группы не внушал Эви особых надежд. Этот прыщавый дохляк выглядел так, что хотелось его поскорее похоронить и забыть навсегда. Интересно, сам он понимает, насколько безнадежен? Если понимает, мог бы сдаться приличия ради и не портить другим оценки.
– Какой у него процент? – спросила Эви. – Или ты не выяснил?
– Обижаешь!
