свои очки в толстой оправе. «Тебе бы в кабинете сидеть да карты рассматривать», – каждый раз думал Генри, когда тот просил его подождать, чтобы отдышаться. В такие моменты он начинал чувствовать себя более значимым и опытным, похлопывая своего напарника по спине ладонью, когда тот опирался руками об колени,чтобы перевести дыхание. – Лью, крепись. У нас ещё очень много работы, – подбадривал его Генри, раскрывая полевую карту.– Вот в этой точке мы должны сделать разведку горного обнажения, – указал пальцем он.
– Ага, ты ещё не забывай, что мы должны принести оттуда горные образцы, – раскрасневшись и пыхтя сказал Льюис, снимая с себя, словно камень, зелёный рюкзак.
– Принесёёём! Нам не впервой. Ты со мной не пропадёшь, – закурил Генри папиросу и взглянул на дальнюю скалу, верхушка которой была плоской, что было нехарактерно для горных пород. Она была похожа на чашу по стенкам которой рос вековой пушистый лес.
– Посмотри, какая необычная скала, – стукнул локтём он Льюиса, пока тот отмахивался и покашливал от табачного дыма, исходящего от папиросы Генри.
– Не вижу ничего необычного. Гора, как гора.
– Эх, студент. Да, какой же из тебя будет геолог, если ты красоты не видишь вокруг, – улыбаясь, показывал руками Генри вокруг себя.
– Геологу не надо смотреть на своё рабочее место, как на красоту. Во всём должен быть научный подход, – чётко и уверено сказал Льюис, смотря в землю.
– Как ты можешь называть природу рабочим местом?! Какой ты геолог после этого? – пристыдил его Генри, ещё больше жестикулируя руками.
– А ты представь себе, например, доктора, который будет любоваться пациентом, вместо того, чтобы по внешнему виду определять диагноз.
– Ну, ты сравнил, конечно. Это совершенно разные вещи, – помотал Генри головой.
– А я считаю, что нет. В каждом камне я вижу, прежде всего, размер, форму, равномерность, степень кристаллизации, а не живописный вид. А гора, на которую ты так бурно отреагировал, ничего из себя не представляет – обычная форма рельефа.
– Эх, Льюис. Ты надолго не задержишься в этой профессии с таким подходом. Природа любит, когда к ней со всей душой…
– Ты романтик, а я – будущий учёный. Вот и весь расклад, – сказал Льюис, приподняв подбородок вверх.
Генри громко засмеялся в ответ, потормошив тёмно-русые кудри Лью. Несмотря на противоречивость взглядов, Генри ничего не пытался доказывать студенту-практиканту, хотя за плечами у него уже был десятилетний опыт работы в геологии и кандидатская диссертация.
Поднимаясь по склону холма, Генри часто поглядывал на интересную форму горы, которая манила его своей чудаковатость. Он пытался последовать примеру Льюиса и мысленно разобрать гору на части, представив её в разрезе, но так и не смог сконцентрироваться, потому что она была слишком живописная и больше нуждалась в художнике, нежели в геологе. Лес, по которому шли Льюис и Генри,
