слова были добры.
Ее слова были прекрасной ложью.
Абсурдно, думала Мирриам, что можно вырастить живое существо внутри собственного тела и не иметь никакого контроля над тем, кем оно станет, когда выйдет наружу. Она родила Мирриду почти тридцать лет назад и до сих пор считала свою дочь непостижимо чужой. Миррида оказалась маленьким, тонкокостным ребенком, слишком рано появившимся на свет, словно она была не в силах больше терпеть тело матери. Их неприятие друг друга даже с тех ранних дней было взаимным.
И все же ее дочь была одной из немногих, кому Мирриам доверяла. Их связывала кровь, что много значило в этом мире, и всемогущество, которое передалось от матери к дочери, что значило еще больше. Мирриам с нескрываемым уважением относилась к Мирриде, которая раз за разом доказывала, что она, как бы ни разочаровывала мать, была очень умна. По крайней мере, это их объединяло.
– Королева – произнесла Миррида, ее голос был резким, и Мирриам поняла, что дочь не в первый раз позвала ее.
Внимание королевы рассеялось. Она часто отвлекалась, пытаясь вникнуть в разговор. Как бы ни хотелось Мирриде присутствовать на испытаниях, она часто приглашала мать в свои покои после них, чтобы обсудить их наедине за полуденной трапезой, и Мирриам еще ни разу не отклонила ее приглашение.
– Я хотела сказать, – наклонилась Миррида, – учитывая Затишье, не думаешь ли ты, что нам следует немного упростить испытания?
– Я не заставляю их участвовать, – солгала Мирриам. – Испытания таковы, каковы они есть. Если Велья не дает девочкам достаточно сил, чтобы пройти их, значит, сегодняшние девочки недостаточно хороши, чтобы стать наследницами трона. Но зачем мне еще одна наследница? У меня есть ты.
– Я умру намного раньше тебя.
Мирриам произнесла:
– Такой чудесный день. Не стоит портить его, напоминая мне о своем упрямстве.
– У меня нет никакого желания продлевать себе жизнь, – без эмоций сказала Миррида. – Я говорила тебе тысячу раз. Не заставляй меня повторять снова.
«Ты не захочешь знать, что я могу заставить тебя сделать»», – подумала Мирриам и промолчала.
– Поэтому ты пришла? Сказать, что испытания слишком суровы?
– Я пришла сказать тебе, что люди интересуются, как ты собираешься справляться с Бездевичьем.
Мирриам вскинула руки.
– Справляться? Это моя личная ответственность?
– Ну, – сухим тоном ответила ее дочь, – ты вообще-то королева.
– Я говорю про то, что не я стала причиной Бездевичья. Неужели они думают, что дело во мне?
– Некоторые – да.
– Но почему? Если девочки больше не будут рождаться, в конце концов, в Арке иссякнет магия. Мы превратимся в нацию красивых мужчин и мертвых женщин. И песка.
– В перспективе – да. Но горизонт времени…
– Да, да, я понимаю. – Мирриам пренебрежительно махнула рукой, мысленно уже подхватывая
