Мы рождены для вдохновенья… Поэзия золотого века. Александр Пушкин

      И скорбь о погибшем не есть ли, Эсхин,

        Обет неизменной надежды:

      Что где-то в знакомой, но тайной стране

        Погибшее нам возвратится?

      Кто раз полюбил, тот на свете, мой друг,

        Уже одиноким не будет…

      Ах! свет, где она предо мною цвела, —

        Он тот же: все ею он полон.

      По той же дороге стремлюся один

        И к той же возвышенной цели,

      К которой так бодро стремился вдвоем, —

        Сих уз не разрушит могила.

      Сей мыслью высокой украшена жизнь;

        Я взором смотрю благодарным

      На землю, где столько рассыпано благ,

        На полное славы творенье.

      Спокойно смотрю я с земли рубежа

        На сторону лучшия жизни;

      Сей сладкой надеждою мир озарен,

        Как небо сияньем Авроры.

      С сей сладкой надеждой я выше судьбы,

        И жизнь мне земная священна;

      При мысли великой, что я человек,

        Всегда возвышаюсь душою.

      А этот безмолвный, таинственный гроб…

        О друг мой, он верный свидетель,

      Что лучшее в жизни еще впереди,

        И верно желанное будет;

      Сей гроб – затворенная к счастию дверь;

        Отворится… жду и надеюсь!

      За ним ожидает сопутник меня,

        На миг мне явившийся в жизни.

      О друг мой, искав изменяющих благ,

        Искав наслаждений минутных,

      Ты верные блага утратил свои —

        Ты жизнь презирать научился.

      С сим гибельным чувством ужасен и свет;

        Дай руку: близ верного друга,

      С природой и жизнью опять примирись;

        О! верь мне, прекрасна вселенна.

        Все небо нам дало, мой друг, с бытием:

      Все в жизни к великому средство;

        И горе и радость – все к цели одной:

      Хвала жизнедавцу-Зевесу!»