твоей модели – видит —
Тот порядок, между нами,
Ждёт, и словно ненавидит —
Счастье – убеждая снами,
Быть тебе, лишь – ложью правых,
И на том – всё осторожнее —
Звать, на диалогах – раны,
Перезвон и мир – от сложной,
Боли, через миф столетий,
Центром их – морали пляшет —
Перезвон и счастье смерти,
Что и в муках – обесстрашит —
Честность зла, над мифом – мира,
И проявленный источник,
Говорить, всё к делу – точно,
Как оправдываться – мило —
Ты хотел, где вновь – могила —
Отражает – твой источник,
И студёный – ветер права,
Говорящей ей – за правду.
Миг твоей надежды – канул,
В том источнике – надёжном,
Что сегодня будет – слажен,
Диалог и край – на солнце,
Перезвона мысли тонкой,
Лишь крадущейся – меж нами,
Объясняя – ветер странных —
Диалогов в смерти – правых,
И людей, что смысл забыли,
Над итогом часа – званого,
Договаривая, в людях —
Социальный быт и правило.
Правило и стержень – на обломках,
Доли уготованной – души,
Потеряли свой порочный – полдень,
Более, чем жалость меры – быть,
Чёрным утром, показав теперь —
Философию из близкого – прощания,
Пугала, на одичании другим,
Испытания, что волей права – говорим,
Одичав и жалуясь – на правило,
Колкой жажды близкого – ума,
Пугало из недр опоры – ставило,
Стены имманентной формы – лжи,
Уготовив стержень зла – исправило,
Смерти думу, говорящей нам,
Пугалом изнеженного – замертво,
Чёрной вереницей часа – жизни,
На любовь свою – мораль оставило,
Жизненной невзгоды и – мечты,
Что в пародии возводишь – только ты,
На печали идентичного – ума,
Рассуждая блёклой формой – воли,
Смерти, что и говорить должна,
За твою мораль – другой истории,
Выжившего в плоской – темноте,
Между иллюзорностью – за гранями,
Где поговорили мысли – те,
Пугалом и стали как – затравленные,
Обсуждать свою историю – причины,
Ждать условия на стенах – от тоски,
Имманентной робы зла – у каждой —
Жизни поредевшей – тесным сном,
Из кругов вопроса – не для всех,
Заново, чтоб говорить – потом.
