его кудряшки дышали Быку в подбородок. Так вот, Бык подошел к Ричи в плотную и сказал: «Слышь, мелюзга, ты че-то попутал». Ричи ему тут же ответил: «Ещё раз тронешь кота, тварь, и я…», так у друзей Быка аж глаза чуть на лоб не вылезли, сначала они были шокированы, потом озадачены, а потом начали ржать как кони. Бык стоял с каменным лицом, а потом сказал с ухмылкой: «То ты, что? Да я с этой бродячей мразью что захочу, то и сделаю». И он ему зарядил. Не Бык, а Ричи. Я никогда его еще таким не видел, у него лицо яростью пылало, хотя он всегда был спокойным, размеренным что ли, но тогда, тогда я сам испугался.
– Бык упал? – поинтересовался Ник.
– Ага, как же. Ричи зарядил ему с размаха, не колеблясь ни секунды, а это была его первая драка за всю жизнь, так вот, он ударил ему правой рукой, панчем, прямо в нос. Думаю, если бы Бык хотя бы предполагал, что Ричи может посметь его ударить, то он бы наверняка увернулся, но он взял его врасплох. Хоть Ричи и был худощав, но ударил он тогда с такой силой, что из носа Быка хлынула кровь прямо ему на футболку. Он сделал пару шагов назад, потупился, зажал нос и что-то заорал, на Ричи так и кинулись его дружки. А он убегать даже и думать не стал, он кинулся на них как хищное животное, тут уже и я с Патриком подлетел, но они уже месили Ричи и начинали его забивать. Досталось нам тогда знатно, я и Патрик были еще ничего, а на Ричи смотреть страшно было, не лицо, а мясная котлета, фингал уже образовался под левым глазом, всё лицо в ссадинах, но он улыбался. Черт возьми, я у него давно такой улыбки не видел тогда, он был будто счастлив, что его отделали. Когда он вернулся домой, ему влетело ещё и от тётушки Молли, она, конечно, возилась вокруг него как пчела и залила всё лицо зеленкой, но нотацию она читала ему ещё неделю, мол так нельзя, конфликты так не решаются. Я думаю, он и тогда улыбался, пока тётушка проедала ему все мозги.
– Почему он так взбесился, Ричи? – спросил Эрик.
– О, я так и не узнал. Допытывался до него еще неделю, на кой черт ему эта бездомная кошка сдалась, что из-за неё он ходил разукрашенный еще неделю, да и мы с Патриком побитые. А он всё отнекивался, сказал, что так надо было, и всё тут.
Он почти ничего не помнил о том дне. Ему тогда было года четыре, не больше. Может быть, он бессознательно спрятал эти воспоминания, скрыл их под слоями более приятных мыслей. Он помнил только столп дыма над домом, огонь, приближающийся звук сирен.
Ричи сидел на диване, на первом этаже, смотрел мультфильмы и детские передачи по маленькому телевизору. Стояла глубокая ночь, родители уже давно спали сверху, – они жили тогда в двухэтажном доме. Он увидел черную кошку во мраке. Она сидела на подоконнике, с внешней стороны окна, и смотрела на него своими зелеными глазками. Он долго не отводил от неё свой взгляд, они так и смотрели друг на друга, четырехлетний мальчик и бездомная кошка. Ему стало её жаль, на улице ведь так темно и холодно. Он решил забрать её домой, так сильно она ему понравилась. Это была самая обычная бродячая кошка, черная потрепанная шёрстка, зеленые глаза, таких
