приказам. Мне было всё равно.
В моём мире о Зеркальном Жреце знали немного. Знали, что он жил в другом измерении и приходил на помощь зовущим. Достаточно было взглянуть в зеркало и позвать его. Он мог спасти от смерти, вылечить болезнь, подарить желаемое. Мог убить или навредить. Жрец обозначал стоимость и давал выбор: принять условия или отказаться. Отказавшиеся навсегда лишались возможности звать Жреца. Так он карал за «ложный вызов».
На деле всё оказалось сложнее.
– Начинается, – сказал Жрец, прервав свой рассказ про вероятности и реальности и схватив меня за руку. – Сейчас сама поймёшь.
Мы оказались в больничной палате. На койке лежала заплаканная женщина; витавший вокруг запах лекарств навевал тревогу. Я поёжилась.
– Спаси моего ребёнка! – крикнула женщина Жрецу, вцепившись в полу его чёрного пиджака. – Он не должен был умереть!
– Выкидыш, – пояснил для меня Жрец. – А теперь смотри…
Он сделал пасс рукой, и перед моими глазами замелькали картинки.
– Это всё возможные реальности при изменённых обстоятельствах. Оперировать можно внутренними способностями человека и происходящими событиями. Перебирая все варианты, мы найдём тот, при котором её ребёнок останется жив. Убираем талант рисовать – смотрим. Ничего не изменилось. Лишаем способности сопереживать. Добавляем опасную болезнь… – Жрец молниеносно маневрировал условиями.
Наконец, на картинке отразилась счастливая мать, держащая на руках младенца. На её ушах висели слуховые аппараты.
– Глухота. Если забрать у неё слух, это слегка изменит реальность, и ребёнок родится.
– Мои силы позволяют тебе помочь, – сообщил женщине Жрец. – В обмен на твой слух.
– Забирай, – твёрдо ответила та.
И мир рванул зеркальной мозаикой – так же, как в прошлый раз. Оказавшись в белой комнате, я в изнеможении упала на пол, пытаясь справиться с тошнотой.
– Почему так происходит? – немного отдышавшись, спросила я. – Эти цвета, эта карусель, зеркальное сумасшествие?
– Мир раскалывается, чтобы принять новые правила игры. Ничего, с каждым разом тебе будет легче с этим справляться. Только цвета будут так же колоть.
– Поэтому у тебя всё белое или чёрное? – Я махнула рукой вокруг.
– Да. От пестроты устаёшь.
Я прижалась спиной к стене, слегка откинув голову назад. Жрец уставился на дверь, однако не делал попыток уйти.
– А если бы она попросила не спасти, а убить ребёнка, ты бы убил?
– Убил. Если бы нашлась такая реальность, – равнодушно пожал плечами Жрец.
– Но зачем? Бог-убийца – это неправильно.
– Если реальность существует, выбора убивать или не убивать – нет.
– Что будет, если ты откажешься?
– Умру. – Жрец поднялся и вышел.
*
