убивать друг друга до схватки. Однако оставалось неясным, в какой степени их нужно было оставить невредимыми. И об этом узнал Камен.
Troi mois. Три месяца.
– Он ушел, – успокоила я Вэла.
Окровавленной рукой я шарила в своей кожаной сумке, чтобы перебинтовать рану, и тут Вэл опустился рядом со мной на колени. Его пламенеющие руки вернулись к нормальному смуглому состоянию. Он удивительно мягко оттолкнул мои руки и уверенными движениями открыл сумку. Марлю и кровоостанавливающую настойку, которую я составила из тысячелистника и зверобоя, вытащил и положил на землю.
Я сделала глубокий вдох. Боль не овладевает мной. Я овладеваю болью.
Я не первый раз испытывала физические муки. И это не шло ни в какое сравнение с тем, через что я уже прошла.
Однако оказаться пронзенной стрелой не было приятно.
– Осторожно, – прошипела я, когда Вэл нащупал мое бедро. – Просто вытащи ее.
Он удивленно посмотрел на меня:
– Ты можешь истечь кровью.
В раздражении я подняла правую руку и ткнула указательным пальцем другой руки на тыльную сторону ладони:
– Видишь символ? – Там была конструкция из нескольких черных штрихов. —
– Это руна здоровья и жизненной силы. Она предотвратит кровотечение.
– Я знаю руны, – пробормотал он, и его рука сомкнулась вокруг древка стрелы. Он сдвинул черные брови, а я зажала между зубами кусок ткани. – Готова?
– Готова. – Я сжала губы вокруг ткани и вскрикнула, когда острие стеклянной стрелы еще раз пронзило мою кожу. В глазах у меня потемнело. Только благодаря железной силе воли я не потеряла сознание на месте.
Нам и без того стоит радоваться, что нас до сих пор никто не обнаружил, и мне не хотелось бросать вызов судьбе обмороком.
Я выплюнула изорванную в клочья ткань.
Не спрашивая разрешения, Вэл задрал мою юбку, чтобы перебинтовать меня. Я снова стиснула зубы. На этот раз не от боли, а от негодования. Однако я поняла, что он просто хочет мне помочь, и не протестовала, когда его умелые пальцы несколько раз обернули марлю вокруг моего татуированного бедра.
Стрела вонзилась прямо в лицо совы, и чтобы сохранить защиту и мудрость изображения животного, мне придется своевременно обновить татуировку. Что за досада!
– Ну, и кто на тебя охотится? – спросил Вэл, закрепляя повязку.
Тряпкой я стерла с рук кровь. Передала тряпку ему, и он сделал то же самое.
– Я убила его брата. Он хочет отомстить, – сжато изложила я злополучные факты. – Через три месяца он бросит мне вызов на бой.
– В Новом Орлеане практикуется кровная месть? – удивленно воскликнул он, помогая мне встать. Я чувствовала слабость в ногах, но затем сработала моя руна здоровья, оставив от ранения только пульсацию и пропитанную кровью ткань.
– Во всех ее удивительных и разнообразных проявлениях. – Я осторожно перемещала свой вес с одной ноги на другую, пока не ощутила,
