голубой небосвод…
Голубая спокойная гладь.
Кто прикликал моих лебедей?
Кто над озером бродит, смеясь?
Неужели средь этих людей
Незаметно Заря занялась?
Всё равно – буду ждать, буду ждать…
Я один, я в толпе, я – как все…
Окунусь в безмятежную гладь —
И всплыву в лебединой красе.
3 июня 1903. Bad Nauheim
* * *
Когда я стал дряхлеть и стынуть,
Поэт, привыкший к сединам,
Мне захотелось отодвинуть
Конец, сужденный старикам.
И я опять, больной и хилый,
Ищу счастливую звезду.
Какой-то образ, прежде милый,
Мне снится в старческом бреду.
Быть может, память изменила,
Но я не верю в эту ложь,
И ничего не пробудила
Сия пленительная дрожь.
Все эти россказни далече —
Они пленяли с юных лет,
Но старость мне согнула плечи,
И мне смешно, что я поэт…
Устал я верить жалким книгам
Таких же розовых глупцов!
Проклятье снам! Проклятье мигам
Моих пророческих стихов!
Наедине с самим собою
Дряхлею, сохну, душит злость,
И я морщинистой рукою
С усильем поднимаю трость…
Кому поверить? С кем мириться?
Врачи, поэты и попы…
Ах, если б мог я научиться
Бессмертной пошлости толпы!
4 июня 1903. Bad Nauheim
* * *
Очарованный вечер мой долог,
И внимаю журчанью струи,
Лег туманов белеющий полог
На зеленые нивы Твои.
Безотрадному сну я не верю,
Погрузив мое сердце в покой…
Скоро жизнь мою бурно измерю
Пред неведомой встречей с Тобой…
Чьи-то очи недвижно и длинно
На меня сквозь деревья глядят.
Всё, что в сердце, по-детски невинно
И не требует страстных наград.
Все, что в сердце, смежило ресницы,
Но едва я заслышу: «Лети», —
Полечу я с восторгами птицы,
Оставляющей перья в пути…
11 июня 1903. Bad Nauheim
* * *
К. М. С.
Сердито волновались нивы.
Собака выла. Ветер дул.
Ее восторг самолюбивый
Я в этот вечер обманул.
Угрюмо шепчется болото.
Взошла угрюмая луна.
Там в поле бродит, плачет кто-то…
Она! Наверное – она!
Она смутила сон мой странный —
Пусть приютит ее другой:
Надутый, глупый
