брюках и с лохматыми бакенбардами. А рядом с ним, трогательно прислонившись к плечу жениха, нежно улыбается Лидия Сергеевна, похожая на юную Брижит Бардо. Противоположная стена отдана под новейшую историю: маленький Макс с игрушечным металлическим грузовиком, девятнадцатилетняя Вероника – профессиональный снимок периода недолгой модельной карьеры Ники. Александра нашла глазами и себя – высокую худую девочку в коричневом форменном платье с излишне строгими, даже хмурыми глазами. Задержав взгляд на снимке, она едва заметно пожала плечами: надо же, выходит, не такой уж страшненькой она была в школьные годы. Вполне миловидная девочка, стоило ли так комплексовать?..
В комнате царила так тщательно всегда поддерживаемая матерью чистота. Взглянув на расстеленный у камина мягкий ворсистый ковер, Александра вспомнила, как когда-то им, детям, доставалось за рассыпанные по нему крошки. Ей, старшей, вручался пылесос, Нике – влажная тряпка, и только Макс всякий раз умудрялся удрать от уборки, выскочив в окно. Мать ругалась, грозила ему пальцем через стекло, не в силах сдержать обожающей улыбки, а затем оборачивалась к дочерям:
– Опять сбежал, паршивец, ну что с него взять, мальчишка. А вы у меня, девочки, будущие хозяйки, так что – за работу. И смотрите мне, чтобы ниточка к ниточке, листочек к листочку!
Качество проделанной уборки мать придирчиво проверяла – и не дай бог было пропустить где-то полоску пыли…
Комната и сейчас поражала чистотой.
В доме приятно пахло свежей выпечкой. Лидия Сергеевна, выйдя из кухни, поставила на столик блюдо с румяными плюшками с корицей. С годами мать сильно располнела, но не утратила женственности фигуры, просто раздалась в формах. Всегда аккуратная, она и сейчас одета была в мягкие домашние брюки и трикотажную темную блузку. Блестящие серебром волосы были подняты наверх и заколоты на затылке плавными волнами. Лицо почти без морщин – за счет полноты, кожа гладкая, лишь при ближайшем рассмотрении выдававшая истинный возраст: Лидия Сергеевна была похожа на старую фотографию за стеклом, трещинки на которой становятся заметны, только если подойти вплотную.
– Ох, – вздохнула она, расставляя на столе чайные чашки. – Едва на ногах стою, так устала. С обедом промучилась, еще плюшки…
– Мам, ну зачем ты напрягалась? – спросила Александра. – Могли бы заказать что-нибудь на дом…
– Чтобы мои дети в родном доме питались готовой едой? – оскорбленно поджала губы мать. – Да никогда! Может быть, это у вас в Америке так принято, но здесь…
– Я все равно ничего не буду, я на диете, – неуверенно произнесла Вероника, жадно пожирая плюшки глазами.
– А я буду! – заявил Макс, стащив с блюда сразу две поджаристые булочки.
– Кушай, сынок, я же знаю, как ты их любишь. – Мать притянула к себе голову Макса, расположившегося на подлокотнике кресла, и поцеловала его в волосы. Затем подняла взгляд на старшую дочь: – Новиков осмотрел папу?
– Осматривает, – кивнула Александра.
