деревяшка с веревкой нехотя плыла к утопающему.
Петухов сидел на бревне, уныло опустив голову. Похоже, собственное спасение его нисколько не интересовало.
– Цепляй! – крикнул Васильков Петухову, когда плотик был совсем близко.
Но Петухов повел себя странно. Вместо того, чтобы схватить спасательную веревку, он судорожно вцепился в бревно. И только он это сделал, как бревно с предательской ловкостью сделало рывок по воде, проплыло несколько метров и замерло, легонько покачиваясь.
– Живое, – тихо сказала Любка. Губы ее тряслись от страха. Она набрала полный рот воздуха, зажмурилась и крикнула: – Крокодил!
– Спятила? – сказал Валька. – Какие здесь крокодилы? – Но уверенности в его словах не было.
– Петухов! – крикнул я утопающему. – Давай кончай свои штучки! Ты спасаться собираешься или нет?
Петухов приподнял голову, скосил взгляд в сторону леса и с отчаянной решимостью закричал:
– Да не могу я, понимаете? Не могу! Привязанный я, они ж, гады, меня за веревку тащат!
От другого берега по воде протянулась узенькая дорожка. Бревно ожило; Петухов сжался; Любка выпучила глаза; в глазах Вальки прыгали злые чертики; Васильков сматывал непригодившуюся веревку; Борька Бунчиков с хмурым видом плевал в золотую воду.
Бревно с утопающим Петуховым уплывало к противоположному берегу. Там, уже не скрываясь, стояла вся кудыкинская компания. Лыков и Короедов-младший, похохатывая, тянули веревку. Жмаев, Бородавкин и Коклюшев скалились нечищенными зубами. Сам Кудыкин стоял на камушке, скрестив по-наполеоновски руки.
Подтянув бревно к берегу, кудыкинцы схватили ватного Петухова и, подталкивая беднягу в спину, погнали в глубину леса. Петухов не сопротивлялся.
– Так мы будем поступать с каждым, кто слишком много о себе думает, – громко, на весь водоем, заявил Кудыкин и вразвалочку отправился следом.
Мы стояли как замороженные.
И все вокруг сделалось неживым и тусклым: солнце, небо, лес на том берегу, сонные пятнышки облаков.
Обидно, когда прямо у тебя на глазах творится такое наглое беззаконие, а ты стоишь, как дурак, и не можешь ничего сделать.
– Мальчики, – сказала вдруг Любка, – почему вы их так боитесь?
Мы опешили. Действительно, почему?
– Вот еще, – сказал Валька, – было б кого бояться. Да я этого Кудыкина одной левой.
– Кудыкин хитрый, – сказал Борька Бунчиков. – У него в лесу штаб. Возле старого аэродрома, в ангаре.
– Знаем мы ихний штаб, – усмехнулся Валька. – Песочница для детского сада. Там только в куличики играть.
– Хороши куличики, – сказал я. – У Бунчикова весь огород вытоптали, даже пугало и то сперли. И Петухова в плен взяли.
– Пугало – это да, пугало жалко, – вздохнул Бунчиков. – Я же только позавчера капитанский китель у деда выпросил. Почти новый, всего лет двадцать в сундуке пролежал. Красивое было пугало.
