пополам. Правда, я даже представить себе не могла, что мелтдаун у Бори случится в первый же вечер с отцом и его любовницей.
Когда я заскакиваю в пока еще нашу с Андреем квартиру, то вижу моего мальчика, ничком лежащего на полу. Он обессиленно всхлипывает, измотанный нахлынувшими чувствами. Бегу к нему, пытаюсь обнять, но сын сбрасывает мои руки.
– Давно он так? – спрашиваю у взмокшего Андрея. Из кухни выглядывает Женя и прислоняется к дверному проёму.
– Часа полтора с небольшими перерывами.
– Что случилось? – Я потихоньку беру Борину ладошку и напеваю ему любимую колыбельную из «Смешариков». Сын вырывается и всё ещё тихонько плачет, но движения уже менее дерганые, он позволяет мне придвинуться ближе.
– Женя поцеловала меня, и Боря это увидел.
Резко поворачиваюсь к нашей бывшей няне, та поднимает руки в защите:
– Я думала, что он в своей комнате.
Боря, наконец, прижимается ко мне всем телом. Я обхватываю его со спины и разворачиваю в сидячее положение. Сын так измотан, что почти не протестует против моих прикосновений. Господи, почему я могу обнять своего ребёнка только вот в таком состоянии?!
– Останешься с папой и Женей или поедешь со мной в Мишину квартиру?
– К Мише. – Сын отстраняется от меня и трёт глаза кулачками.
Боря всё ещё в школьной одежде, значит, он даже не успел поесть.
– Поедим пиццу?
Сын кивает и идёт к выходу. При всей его пищевой избирательности всегда можно подкупить Борю пиццей или жареной картошкой. Выбор не самый здоровый, а потому и редко применяемый. Но сегодня нам это нужно обоим.
– Сын, я бы хотел с тобой, как раньше ходить на хоккей, можно? – Андрей наклоняется к мальчику и аккуратно кладёт ему руку на плечо.
– Я с мамой, – отрезает ребенок.
– Форма? – уточняю у Андрея, и тот тоже начинает обуваться.
– Неужели всегда будет так? – спрашивает он, прислонившись к стене в лифте и прикрывая глаза.
– Я каждый день задаюсь таким вопросом, Андрей.
Когда на следующее утро я наблюдаю за Борей с трибуны, рядом со мной снова появляется Лисовский. Сегодня парень накинул толстовку, но всё так же в шортах и сланцах на босу ногу. Кажется, что вот-вот от него пойдёт пар.
– Ты от меня прячешься, принцесса Бубльгум?
Я почти не спала этой ночью, и мигрень снова маячит где-то на периферии сознания.
– Не хочу ни с кем разговаривать.
– Он у тебя крутой, – Лис кивает на Борю, который сейчас играет на своей любимой позиции защиты.
Мы молчим, прислушиваясь к скрипу лезвий коньков по льду и перекрикиваниям ребятишек.
– Почему здесь ты, а не муж? – снова подаёт голос Лисовский. Он внимательно следит за моим сыном, а я, воспользовавшись возможностью, разглядываю его профиль. Под ярким светом софитов видно небольшой шрам на лбу, несколько
