лет – станешь полностью свободной. Но однажды, – он посмотрел на нее с улыбкой, – возможно, тебе захочется потерять свою свободу. Свобода лучше, чем несвобода – но есть одно исключение, когда бывает наоборот, – подмигнул он ей.
– Но тогда, получается, мы… ну то есть, женщины – мы как та раса, которую вывел Энлиль?
– Энлиль не имел в виду тебя, или женщин вообще, поверь. Он тебя этим задел, выходит, но не нарочно, я уверен. Он говорил о другом.
– Но он так сказал, а я потом долго думала…
– Эмми, я твой отец. Тебе нужно мое покровительство? Ты хочешь, чтобы я о тебе заботился и тебя защищал? Ты хочешь, чтобы у тебя однажды появился муж, который будет по отношению к тебе – так же?
Эмми замолчала. Наконец, с некоторым усилием, она произнесла:
– Да.
– Это покровительство из любви, Эмми. Это не мое возвышение над тобой. Муж не выше жены, просто у них разные роли. Ты – моя дочь, и с момента совершеннолетия, с тридцати лет, ты станешь окончательно свободна. До тех пор, пока не выйдешь замуж – и тогда снова потеряешь свободу, это верно, и потеряешь добровольно, по собственному желанию. Но и твой парень тоже ее потеряет. Роли, о которых я говорю – это не обязательные роли, это – не долг.
Энки ненадолго задумался.
– Вот, смотри, Энлиль возил тебя на своем флаере, так?
– Так.
Когда ты вступала на аппарель, входя или выходя из машины, он подавал тебе руку?
– Да.
– Скажи мне, ты можешь сама, без посторонней помощи, сесть во флаер? Можешь? Но тебе ведь приятно, что тебе, как женщине, мужчина символически помогает? Тебе нравится такая роль, женская? Видишь? А ему, поверь, приятна его мужская роль. Не только по отношению к тебе лично. Он и своей дочери так же подал бы руку – заметь, я подаю ее в таких ситуациях не только твоей маме, но и тебе. Или вот, еще пример – мы с тобой и с Энлилем вчера пили вино. И разве ты его сама себе наливала? Нет, его наливал тебе Энлиль, а не будь его, как хозяина дома – я тебе наливал бы. Почему так? Разве ты не в состоянии сама себе налить вино? Вполне в состоянии, но – как приятнее? Тебе, как девушке, приятно, что мужчина наливает тебе вино? Ты чувствуешь себя женщиной, когда видишь, что мужчина так к тебе относится. А мужчина ощущает себя мужчиной, когда наливает вино женщине, – улыбнулся Энки. – Это совершенно не обязательные роли, но очень уж приятные, согласись. Так же и с покровительством – это не потому, что ты несамостоятельная или не свободная. Это всего лишь ролевая игра, но именно ради этой игры люди и сходятся в пары. Знаешь, как магниты – если их одинаковыми полюсами сводить, то они расталкиваются. Двое мужчин не будут жить вместе, какими бы близкими друзьями они не были. А если разные полюса – то магниты притягиваются, и слипаются вместе в один магнит. Так и пары. Разные полюса, разные роли – но взаимно приятные. И тут нечего стесняться. Можешь сама себе налить вино? Можешь. Но – не в моей компании, понятно? – улыбнулся Энки.
Эмми тоже улыбнулась.
– Свобода лучше, чем несвобода, Эмми, – повторил он. – Люди не должны принадлежать людям,
