ложкой мясную похлебку и в перерывах пересказывал последние слухи, отловленные им за время пути.
– В Горном герцогстве беда. Слышали, наверное, уже? Нет? Двое старших сыновей его милости найдены мертвыми.
– Карифское отродье, – проворчал сидевший слева от Лавиани купец, судя по черной кудрявой бороде, дагеварец.
Рассказчик услышал его, повернулся с усмешкой:
– Твоя страна не любит карифцев, любезнейший. Вечно змеи не в ладах с грифами[1].
– Герцогу гор не стоило брать в жены внучку Стилета Пустыни, Палача Эль-Аса и Убийцы сотен жен[2].
– Пф! – фыркнул седовласый воин, положив мозолистые руки на стол. – Семьдесят лет прошло, а вы в Дагеваре все еще вспоминаете ту войну. Сами полезли, сами получили по носу в Красных холмах[3]. Карифский герцог вернул вам долг за сожжение приграничных городов, только и всего. Я бы не советовал называть герцогиню такими словами. Живущие в горах боготворят эту женщину. Окажись они здесь, то оттаскали бы тебя за бороду, не посмотрев на твой возраст.
Торговец нахмурился, но не стал спорить с кряжистым человеком, опоясанным мечом. Лишь поджал губы и отвернулся.
– Кто их убил? – спросил невысокий юноша, деливший маленькую комнату с шестью своими спутниками.
– Кто же знает, парень? – Гонец задумчиво облизал ложку. – Разное говорят. Кое-кто про заговор твердит. У благородных за этим не заржавеет. Режут они друг друга никак не меньше, чем простой люд. А герцог давно не в ладах со своим кузеном, который так и метит на Львиный трон. Кто-то о зимней стуже[4] шепчет, мол, вновь появилась эта болезнь. Такая дрянь и взрослого мужика убьет, не говоря уже о детях. А кто-то и вовсе небылицы рассказывает. Мол, появились в покоях герцога шаутты, перебили гвардейцев и челядь, а детей выпотрошили. Лишь младший сын уцелел – он с отцом был в охотничьем замке.
– А герцогиня? – спросила дочь хозяина постоялого двора, перестав убирать со стола посуду.
– Про нее ничего не слышал, милая.
Торговец прошептал себе в бороду, что хорошо было бы, если бы карифку прикончили демоны. Но никто, кроме Лавиани, этого не услышал.
– Шаутты! – фыркнул тощий мужик в стертых сапогах, сидевший возле камина. – Чего сразу не Скованный?
– Зря смеешься, – серьезно сказал ему купец-дагеварец, вновь влезший в разговор. – Эти твари существуют.
– Ну да. Конечно, – скривился тот.
Воин посмотрел на мужика мрачно:
– Если ты не встречал заблудившегося, это не значит, что его нет. Загляни на Летос, поймешь, отчего жители ночами сидят по домам. Второй раз за месяц я слышу о шауттах. В Ириасте, говорят, они вырезали целую деревню. А на севере, на дорогах, видели мэлгов. Передовые отряды то и дело шастают по Накуну, в тысяче лиг от своих берлог.
– Мэлгов?
Символ герцогства Дагевар – змея, а герцогства Кариф – гриф.
Речь о герцоге Эш-Тали, опытном воине, расширившем свои владения в результате шести войн.
Битва в Красных холмах – сражение между Карифом и Дагеваром, в котором Эш-Тали отразил агрессию соседа и начал свое наступление, закончившееся резней в Эль-Асе.
Зимняя стужа – одна из болезней, появившихся после Катаклизма. Обычно возникает в самые суровые морозы, в диких краях, уничтожая целые деревни.
