пловцов, а, может, все равно его тянуло к прохладной воде – остудить кожу. И никто из присутствующих его не остановил, все хотели полюбоваться на шоу.
Прыгнув с мола, Коля сразу заорал разными словами, которые здесь приводить не полагается. Он бешено заработал руками и, обогнув мол, вылетел на берег, на ходу срывая мягкие тела обжигающих медуз. На пляже никто не лежал, все привстали, наблюдая спектакль. Конечно, Коле помогло то обстоятельство, что он был заметно пьян, а, значит, море волновалось зря! Отлежав на песке с десяток минут с выпученными глазами, Коля Козак при всех достал из сумки скорее всего уже горячую бутылку водки и очень быстро ее высосал. В своей жизни я еще не встречал человека, который бы с такой скоростью расправлялся с белой головкой. Тем более нагретой на солнцепеке.
Коля перевернулся на другой бок, лопнувшая местами кожа была забита песком, но стонов на сей раз слышно не было. Отдыхал он, накрывшись найденной неподалеку чьей-то газетой, с полчаса. Затем резво вскочил, крикнул: «Море волнуется – раз!» и побежал на мол. Пока он добирался до своей цели, мой сын успел меня спросить:
– Пап! А дядя ничего не знает про «Море волнуется – два!»?
Я ничего не успел ответить, так как наш испытатель вновь сиганул с мола и, естественно, вновь заорал благим матом и за несколько секунд – я думаю, Коля попутно установил несколько мировых рекордов по плаванию в холодной воде – очутился на берегу. Медуз, правда, он уже принес поменьше, но страданий натерпелся, видимо, столько же.
Видя, что ситуация с Колей застыла в одной поре, отдыхающие на пляже перестали обращать на него внимание: кто стал собираться в кафе, кто – по другим делам, но местность посвободнела. Только несколько семей осталось загорать без права залезть в воду, все боялись жгучих медуз, да и вода еще мало согрелась, спасатель с вышки исправил цифру на дощечке с 12 на 14 градусов. Но Коля этого не видел. Мне показалось, что он тайно замочил еще одну белоголовочку, потому что через четверть часа опять, заорав: «Море волнуется – раз!», побежал к молу. Даже невозмутимая моя жена Люся была поражена и, на несколько секунд оторвавшись от любовного романа, задумчиво спросила, показывая на бегущего к морю красного, в волдырях человека:
– Послушай, дорогой! Тебе не кажется, что этот мужчина несколько странно себя ведет?
Ей я тоже не успел ответить, потому что опять по пляжу пронесся вопль и, разбрасываясь медузами, Коля возник неподалеку, рухнул рядом со своей одеждой, кусочек от одной медузы долетел до Люси, она вздрогнула и больше вопросов не задавала.
Когда люди в белых халатах затаскивали Колино тело в машину «Скорой помощи», он еще шевелился и довольно внятно произнес:
– Вот это отдых!!! Будет о чем рассказать друзьям в Магадане…
Искусство наоборот
В проулке было очень неуютно, темно и холодно, ветер пронизывал
