не возьму лично себе…
– Ах, Сережа, Сережа… – шептал Бахарев, качая головой. – Добрая у тебя душа-то… золотая… Хорошая ведь в тебе кровь-то. Это она сказывается. Только… мудреное ты дело затеваешь, небывалое… Вот я – скоро и помирать пора, а не пойму хорошенько…
– Мы еще поговорим об этом, Василий Назарыч.
– Да, да, поговорим… А ежели ты действительно так хочешь сделать, как говоришь, много греха снимешь с отцов-то. Значит, заводы пойдут сами собой, а сам-то ты что для себя будешь делать? Эх, Сергей Александрыч, Сергей Александрыч. Гляжу я на тебя и думаю: здоров, молод, – скатертью дорога на все четыре стороны… Да. Не то что наше, стариковское, дело: только еще хочешь повернуться, а смерть за плечами. Живи не живи, а помирать приходится… Эх, я бы на твоем месте махнул по отцовской дорожке!.. Закатился бы на Саян… Ведь нынче свобода на приисках, а я бы тебе указал целый десяток золотых местечек. Стал бы поминать старика добром… Костя не захотел меня слушать, так доставайся хоть тебе!
Привалов улыбнулся.
– Я тебе серьезно говорю, Сергей Александрыч. Чего киснуть в Узле-то? По рукам, что ли? Костя на заводах будет управляться, а мы с тобой на прииски; вот только моя нога немного поправится…
– Нет, Василий Назарыч, я никогда не буду золотопромышленником, – твердым голосом проговорил Привалов. – Извините меня, я не хотел вас обидеть этим, Василий Назарыч, но если я по обязанности должен удержать за собой заводы, то относительно приисков у меня такой обязанности нет.
Бахарев какими-то мутными глазами посмотрел на Привалова, пощупал свой лоб и улыбнулся нехорошей улыбкой.
– Что же ты думаешь делать здесь? – спросил Василий Назарыч упавшим сухим голосом.
– Я думаю заняться хлебной торговлей, Василий Назарыч.
Старик тяжело повернулся в своем кресле и каким-то испуганным взглядом посмотрел на своего собеседника.
– Я, кажется, ослышался… – пробормотал он, вопросительно и со страхом заглядывая Привалову в лицо.
– Нет, вы не ослышались, Василий Назарыч. Я серьезно думаю заняться хлебной торговлей…
– Ты… будешь торговать… мукой?
– Между прочим, вероятно, буду торговать и мукой, – с улыбкой отвечал Привалов, чувствуя, что пол точно уходит у него из-под ног. – Мне хотелось бы объяснить вам, почему я именно думаю заняться этим, а не чем-нибудь другим.
Бахарев потер опять свой лоб и торопливо проговорил:
– Нет… не нужно!.. Я понимаю все, если способен только понимать что-нибудь…
Откинувшись на спинку кресла и закрыв лицо руками, старик в каком-то забытьи повторял:
– Торговать мукой… Му-кой!.. Привалов будет торговать мукой… Василий Бахарев купит у Сергея Привалова мешок муки…
Часть вторая
I
Неопределенное положение дел оставляло в руках Хионии Алексеевны слишком много свободного времени, которое теперь все целиком и посвящалось
