наседки забирают его обратно и уже безо всяких политесов выпроваживают из помещения. Руки у меня дрожат, когда держал сына, боялся уронить. Уф, всем стрессам стресс. Переживаю гамму различных чувств – радость от того, что Миларена наконец-то родила. Неуверенность, подспудный страх. Ответственность за будущее ТриМила и всех остальных.
Вернувшиеся друзья, узнав о событии, шумно поздравляют. Отмечаем неофициальным праздничным ужином. Проводив товарищей, намереваюсь заняться экипировкой для Арсола, но тут в кабинет влетает Дунг с бешеными глазами: ТриДу пропала!
Почти объявив боевую тревогу армии и милиции, вспоминаю, что на дочке висит амулет репейного паука. Карта, вот она, в беседке на берегу озера, окружающего княжеский замок. Жива – здорова. Прекращаю истерику второй «второй половинки», переношусь туда.
ТриДу сидит, прижавшись к питомцу, киллольчику Клыку, предусмотрительно использовав пышную подушку в качестве прокладки для защиты от его игл.
Аккуратно присаживаюсь вплотную с другого бока, молча сидим, любуясь отражением Луны в воде озера.
– Пап, а ты меня теперь меньше любить будешь?
– С чего ты такое взяла?
– У тебя сейчас другой ребёнок…
– Пересядешь ко мне? – спрашиваю у дочки. Она с видимой радостью устраивается на коленях, прижимаясь уже ко мне.
– Любить тебя меньше я не буду, ты моя единственная егоза-непоседа. Другое дело, что придётся делить время с твоим братом, я могу лишь попросить тебя понять это и не обижаться. Обещаю, можешь рассчитывать на моё внимание в любое время.
– И как раньше будешь брать с собой в поездки?
– Если ты этого хочешь, я буду только рад. Подскажешь папке, если он вдруг что-нибудь не заметит.
Хорошо посидели, поговорили начистоту, по душам. И про моё нежелание брать её в «опасные места», где набирается опыт, чтобы не сильно росла. Она же, с детской категоричностью, хочет поскорее стать взрослой. Придётся подумать, куда можно её отправить на прокачку, ох, детки.
– Пошли домой, мама, наверно, волнуется.
– Пошли, – вздохнула она, предчувствуя последствия своей выходки.
– Не боись, прикрою, – беру на руки, Клык следом.
Дома на Дунг приходится шикнуть, вздумала повоспитывать дочь:
– Иди спать, дальше мы сами разберёмся.
Разобрались:
– Пап, а можно с тобой посидеть? – спросила она, оставшись наедине.
– Так поздно уже, ты разве не хочешь спать?
– Пап, мне по ночам в последнее время вообще не спится.
– Да? И когда это у тебя началось? – подозрительно спрашиваю у мелкой.
– Примерно через месяц как ты забрал нас сюда.
Хм, как я, Иван или Елена стала мало нуждаться во сне? Вполне рабочая гипотеза.
– И что ты делаешь по ночам?
– Обычно читаю разные книги из библиотеки, рисую или играю с Клыком за вольерами.
