ходить. Дальше – или одновременно с этими увечьями, или еще раньше, чем они обрушатся, – волшебник начинает сходить с ума. Видит галлюцинации, не контролирует плохие чувства. Становится похотливым или прожорливым, гневливым или вдруг мечтает захватить мир. У каждого это происходит в разном возрасте, в зависимости от того, насколько он развивает силы и сколько раз нарушает правила. Гаситель – человек, близость которого замедляет все эти жестокие вещи. Волшебнику он может быть родственником, другом, мужем или женой, слугой, командиром – кем угодно, лишь бы рядом, физически и сердцем. Знак гасителя – тоже стрела, но повернутая в сторону локтя и без пламени. Гасителей мало, их невероятно трудно найти, многие волшебники так без них и погибают. Но родители обязательно найдут.
Примерно все это – только помягче, чтобы маленькая я не умерла от страха, – и сказал Лин, когда мы стояли на белом резном балкончике с кариатидами и глядели в голубую, полную пенистых барашков даль. Лин ко мне не поворачивался, брови его были сдвинуты, и он казался старше из-за серьезности. Я старалась скрыть, как напугана. Понимая, что хорошего не услышу, я все-таки подошла ближе, встала на носки и потянула его за край синей туники, перехваченной в талии золотым ремешком.
– Лин, – спросила я, – а ты не сможешь стать моим гасителем?
В тот миг я видела его профиль – и заметила, как грустно дрогнул край узкого темного рта.
– С метками рождаются, малыш. По-другому никак. – Он помедлил. – Но ты не бойся. Говорю, родители тебя не бросят.
– А ты? – Я запнулась. Снова вспомнила, в каком ужасе мама с папой – особенно мама – кричали на меня вчера. – Ты?.. Ну… я же, получается, опасная…
Лин повернулся, заметил что-то на моем лице, удивленно наклонился. Его теплые ладони легли мне на плечи, легонько сжали и даже встряхнули. Я опять зашмыгала носом.
– Ну эй, – начал он, смотря мне в глаза. Улыбнулся уже по-другому. – Эй, малыш. Не настолько. Волшебники, знаешь ли, на самом деле всегда творили великие дела. – Он потрепал меня по волосам, вздохнул, и вид его стал рассеянно-мечтательным. – Орфо, был, например, у нашей страны великий король Арктус, так вот у него был большой отряд верных воинов, Боевое Братство, которое он собирал за Круглым столом, и еще придворный волшебник Марион – самый надежный его союзник и советник. Помогал укрощать чудовищ, берег от ошибок, всегда оставался лучшим другом. Знаешь Арктуса?
Я помотала головой. Родители пока читали мне в основном истории о богах: о верховном громовержце Зирусе и его добросердечной, но упрямой жене Гестет – покровителях всего живого; о сестрах-близнецах Окво, которые так много плакали, что разлили Святое море; о непреклонном Арфемисе, придумавшем «правило двадцати лет», когда его возмутил гнет одного людского тирана или тиранши. Я догадывалась, почему для меня выбирают такие сюжеты: чтобы я, как все жители Гирии, да и прочих стран, поскорее поняла и выучила правила. И конечно,
