имя Пётр, а не Евгений, то с удовольствием бы я тебе его вручил. А так…».
– К сожалению, не располагаю. Командир, позвони Владимиру Никифоровичу. Моё имя Пётр Аркадьич.
Спустя пять минут им позволили войти в лифт.
– И чего он боится каких-то анонимок? При такой охране, – фыркнула Жанна.
– Тсс! Тут и лифт, поди, прослушивается, – прошептал Жек.
Дверь в квартиру открыла женщина лет сорока в брючном домашнем костюме розового цвета и хмурым взглядом окинула вошедших. На приветствие Жека она не ответила, лишь отошла на пару шагов назад и вялым движением руки указала на стоявшие в ряд меховые тапочки.
– Мы к Владимиру Никифорычу, – вынув изо рта пока ещё пустую трубку, сказал Жек.
– К нему и пойдём сейчас. Переобуйтесь, – ответила женщина. Голос у неё оказался низким и хрипловатым. – Очень долго. Что так?
– Извините. Двойное убийство в Марьино и три трупа в Коньково.
Голос хрипловат, широкий и достаточно крупный нос красноват – простужена, вероятно, – думал Жек, идя следом за женщиной в розовом. Когда повернули налево и стали подниматься на следующий этаж по широкой мраморной лестнице, по обе стороны которой уходили куда-то ввысь кованые светильники с разноцветными плафонами, Жек уже позабыл о красном носе, сосредоточив невольно своё внимание на тех компонентах тела женщины, что в данную минуту были более всего доступны его взору. Мадам очень даже и ничего. И квартирка очень даже богатенькая. Если тут играют, то ставочки, пожалуй, ого-го какие.
А через минуту выяснилось, что квартира даже не двухуровневая, а трёхуровневая, потому что на втором уровне лестница не заканчивалась, она лишь превращалась на время в некое подобие лестничной площадки с примыкающим к ней двукрылым коридором, а затем шла дальше вверх и под тем же углом. В правом крыле коридора стояли двое мужчин, один напротив другого. Жек сдержанно кашлянул, намереваясь произнести приветствие, и высокий худосочный мужчина с тонким длинным лицом, седоватой бородкой и светлыми, почти прозрачными глазами стрельнул в его сторону взглядом.
– Попался! – гаркнул второй из стоявших, крепкого сложения мужчина среднего роста и среднего же возраста с очень короткой стрижкой и очень широким и мясистым лицом.
– Не считается! Рефлекторное движение! – возопил высокий и худой.
– Прямо, как дети, – ворчливо сказала сопровождающая Жека и Жанну женщина. И добавила не без раздражения: – Дети-убийцы!
На третьем, слева, стоял десятифутовый бильярдный стол, за ним, левее, белой кожи диваны и кресла, а правее, – бар, состоявший из зеркального шкафа и барной стойки с высокими крутящимися стульями перед нею. Но женщина повернула не к бару и бильярду, а круто взяла вправо, направившись к двери внушительного вида из тёмного дуба.
Открыв дверь, женщина посторонилась, пропуская Жека и Жанну. Жек переступил порог и окинул
