только на Русской Аляске по отношению к тлинкитам. Именно индейцы, наряду с жителями Северного Кавказа составлявшие одну из последних этнических групп, из которой царские власти еще брали заложников, поставили российскую сторону перед новой проблемой: в отличие от всех этнических групп, с которыми в ходе экспансии в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке приходилось сталкиваться царским войскам, тлинкиты еще до первой встречи с россиянами обзавелись огнестрельным оружием и научились им пользоваться524. Кроме того, в отличие от алеутов и коренных жителей Кадьяка, тлинкиты выросли численно в гораздо более крупную этническую группу, что, возможно, объясняется лучшим доступом к пище, связанным с природными условиями. Их сильная сплоченность, а также дифференцированная социальная структура также обеспечили им значительно более выгодное положение для оказания сопротивления насильственной российской экспансии525.
Когда в 1794 году Егор Пуртов и Демид Куликалов во главе флотилии из более чем пятисот легких лодок высадились на берег в бухте Якутат юго-восточнее Кадьяка и потребовали заложников от местных жителей, а затем проделали то же самое южнее с тлинкитами, сложилась совершенно новая конфигурация: единственный раз в истории экспансии российского государства российская сторона сама оказалась принужденной предоставить заложников. Правда, для этого выбирали не исконных русских или россиян из «центра», а кадьякцев, которые сами недавно были покорены и должны были сопровождать россиян. Однако этот шаг показал, что российская тактика запугивания несколькими пушечными выстрелами и как результат быстрого получения заложников, что стало обычным явлением в северной части Тихого океана и вдоль побережья Алеутских островов, не произвела желаемого эффекта на тлинкитов. Напротив, тлинкиты оказали массовое сопротивление завоевателям и в мае 1802 года вынудили россиян заключить соглашение о перемирии, в знак чего обе стороны предоставили заложников526.
В отличие от заложничества в Сибири, на Дальнем Востоке и в северной части Тихого океана, в обращении с тлинкитами российская сторона больше не интересовалась экономической эксплуатацией. Аманаты, предоставленные индейцами, были необходимы только для придания веса требованию, чтобы они (как и казахи в степных районах) не предпринимали никаких набегов на российские крепости или поселения. В декабре 1818 года все еще происходил обмен заложниками: лейтенант Семен Иванович Яновский из Российско-Американской компании (РАК) выдал от российской стороны двух заложников, когда ему предоставили двух племянников верховного вождя кагвантанов – одного из тлинкитских родов527. Глава делегации РАК настолько осознавал необходимость уважительного обращения с противоположной стороной, что даже поручил торговой конторе РАК в Новоархангельске «записать [заложников-тлинкитов] в артель и довольствовать провизией наравне с русскими»528. Такой приказ был бы немыслим в контексте заложничества в Сибири и на
Английские и американские торговцы, которые плавали на кораблях по северо-западному побережью с 1785 года, поставляли индейцам оружие в обмен на меха.
Донесение И. Кускова А. А. Баранову на Кадьяк о вооруженном столкновении партии промышленных людей с местными племенами и о разгроме Новоархангельска индейцами // Pierce. Documents on the History. № 9 (01.07.1802). Р. 128–150, здесь р. 131;
