Поэтому нужен строгий расчёт, а не срыв на эмоции. Необходимо действовать постепенно, по нарастающей. Поэтому пока что ограничимся лишь одним.
В один момент из подъезда вышел какой-то мужик и когда дверь почти что захлопнулась, я придержал её. Подложил небольшую картонку, дабы чуть позже воспользоваться предоставленным пространством.
И вот появилось пузо. Оно шло впереди Игоря и было его панцирем. В положении прямо с такой махиной ни за что не протиснуться через узенькую щель. Поэтому, толстяк стал пытаться попасть на другую сторону, развернувшись боком. Позади слышался ожидаемый хохот и издевательские слова, слетавшие с языков.
"Значит, веселятся уже на следующий день после убийства…"
В отличие от друзей, лицо Игоря не выражало абсолютно никаких положительных эмоций. И дело касалось даже не самой ситуации, когда толстое тело пытались пропихнуть через узкое пространство. Нет. На его жирной харе расплывалось более глубокое, почти депрессивное чувство. Скорее всего, после вчерашнего внутри него что-то изменилось.
А вот в жизни Костяна и Андрюхи, судя по всему, не изменилось ничего. Они раздавались заливистым ржанием при виде страдающего толстяка.
Когда, всё-таки, Игорю, хоть и с трудом, но удалось попасть на другую сторону, смех затих. Рыжий и длинный спокойно шагнули вперёд и оказались в поле моего зрения. Тут то и пошёл в ход придуманный за минуту до этого план.
Когда троица спокойно шла мимо, не замечая ничего подозрительного, я выкрикнул подчерпнутое у Миши:
– Эй, рыжий ублюдочный подсос и позорная вялая глиста, Большой Шлёпа желает поразвлечься с вашими мамками. Добро пожаловать в Югославию, сучандры.
Толстяка я решил оставить в покое, ибо ему и так досталось. А вот по поводу остальных двух не поскупился на оскорбления. Хотя, проговорить фразу ещё и про третьего человека я просто-напросто не успел бы.
После услышанного однокласснички опешили и на секунду замерли в недоумении. Они сразу и не поняли, чей голос к ним обращается. Но когда бросились к подъезду, я уже захлопнул за собой дверь и взобрался на второй этаж.
– Открывай, падла! – Вопили рыжий и длинный, осыпая дверь градом ударов. Я знал, что такие двери очень прочные и им ни за что не сломать её. Другое дело, что кто-то из соседей в этот момент мог выходить на улицу, или наоборот, заходить внутрь. Но я решил не заморачиваться по этому поводу и как следует рискнуть.
Я свесился из окна и окликнул уродцев, чтобы они отошли подальше и стали видны мне, ибо сейчас их перекрывал козырёк. Ещё немного подолбившись, всё-таки послушались. Первым на глаза попался рыжий, а следом за ним и длинный. Толстый-Игорь остался возле двери.
Рыжий, не отличающийся интеллектом, и, возможно, зрением, продолжал материть меня и никак не хотел узнавать. Но вот когда на меня взглянул длинный Костян, лицо его тут же переменилось. Можно было пронаблюдать весь спектр возникших у него эмоций.
В этот
