отдела в крупной компании, которого тошнит от своей работы, своих коллег, зарплаты. Тебя, кстати, от самого себя не тошнит?
Жесткий взгляд глаз Ильи уперся в глаза Иванова. Конечно же, это была только его оболочка – так пронзительно Остроухов смотреть не умел. И под действием этого взгляда соврать было невозможным – ни ему, ни себе.
Да! Его тошнит, в том числе и от самого себя. Есть ощущение бездарно потраченного времени, которого уже израсходовано столько, что можно уже сказать, что потеряна вся жизнь. Да, сначала у него все было неплохо и даже очень. Неплохие спортивные успехи, потом свадьба, фирма. Купил квартиру, дачу построил почти. А потом, все понеслось с горы. В один миг все перевернулось, и жизнь полетела под откос, словно поезд, отправленный по неверному пути. Почему? За что? Он часто задавал себе эти вопросы и не мог найти ответов.
Кто был виноват, например, в развале фирмы? Происки конкурентов? Вечный кризис в России? Или может он сам? Сам, потому что не был достаточно требовательным и жестким, старался вести со всеми честную игру – и с подчиненными, и с контрагентами… А, возможно, стоило подходить ко всем также, как его руководство сейчас относится к нему. Отступление влево или вправо от навязанных ими правил – штраф, лишение бонусов, угрозы увольнением.
История не терпит сослагательного наклонения, поэтому остается только догадываться о том, почему бюджеты фирмы стали минусовыми и ее пришлось закрыть.
– Ну что, понял теперь? – отвлек его от мрачных раздумий дьявол.
– Согласен. Тошнит, – ответил Константин и закурил вновь.
– Да я не про это. Это я и так знал, а вот теперь и ты сознался себе. Я про другое. Почему так все.
– А вот с этого места давай уже поподробнее.
– Ну, хочешь поподробнее – пожалуйста. Помнишь, например, сделку с Плотвиным, за которую ты получил только двадцать процентов, а он восемьдесят.
– Помню.
– Так я могу тебе сказать, что объективно там никакой твоей вины нет. По-честному, премию можно было делить сорок на шестьдесят или даже те же двадцать на восемьдесят, но только в твою пользу.
– И почему тогда так как есть? Потому что я не был достаточно красноречив при беседе с маркетинговым директором?
– Да с чего ты это решил? Ты был красноречив и убедителен, по крайней мере, было очень неплохо для уровня серости вашей конторы, – усмехнулся сатана.
– Тебе нравится меня оскорблять? – обиделся Константин, хотя и пытался это скрыть.
– Да нет, не куксись, – скривился псевдо-Илья: просто давай называть вещи своими именами. А то будем тут выражения подбирать! Ты ж не кисейная барышня!
– Так дело все в том, – вернулся к теме инфернальный: что ты ни в чем виноват не был. И любой другой ваш сотрудник на твоем месте получил бы гарантированно половину бонуса, но только не ты.
– Почему?!
– А почему
