и крошечный чердак. Первый вариант привлекает больше, и я откладываю его в избранное.
Утром я снова пялюсь в ноутбук и терзаю себя мыслями. Как поступить? Оставить все как есть или рискнуть? Какой реакции ждать от мамы?
В дверь звонит курьер. Приехал завтрак – бургер с мраморной говядиной и яйцом. Желудок воет. Испытываю легкое волнение, так как экран ноутбука не заблокирован, и мама может в любую секунду зайти и увидеть страницу с жильем в Испании.
Курьер неторопливо достает из сумки еду, и я оборачиваюсь, чтобы проверить, не идет ли с кухни мама. Если она пройдет мимо, то однозначно заглянет ко мне.
– Можно побыстрее? – говорю я парню, который делает все со скоростью улитки.
Он, кажется, начинает возиться еще медленнее. А потом в один момент и вовсе останавливается. Я недоуменно гляжу на него. Его заторможенность до безумия злит.
– В чем проблема отдать заказ?
– Оплата вашего заказа не прошла, сэр. Только что пришло уведомление, – краснеет доставщик.
– Чего? – ничего не понимаю. – Она должна была автоматически сняться с карты.
– К сожалению, этого не произошло. Вы могли бы расплатиться наличными или картой по терминалу. – На его лице появляются красные пятна, подобные укусам насекомым. – Как будет удобно?
Я снова оглядываюсь. Волнение усиливается. Да что ж такое! В самый неподходящий момент встрял с курьером.
– Оплачу наличкой. Подожди пару минут.
Начинаются поиски толстовки, в которой я последний раз выходил из дома. В кармане вроде бы завалялась двадцатка.
– Проклятье! – В прихожей с вешалки падают все куртки, одна за другой. Вокруг настоящий бардак.
Спустя несколько минут я все же нахожу деньги и отдаю запуганному парню.
– Сдачу оставь себе, – киваю ему, – спасибо за ожидание.
Пакет с едой наконец оказывается в моих руках. Вероятность, что мама уже зашла в комнату, предельно высока. Делаю глубокий вдох и готовлюсь к худшему. Ее накроет очередная истерика. И она, возможно, решит, что я предатель. Сын-предатель. Чужой сын-предатель.
Полы подо мной скрипят. От страха увидеть маму заплаканной за ноутбуком все внутри сжимается. Давно надо было поговорить с ней о поисках настоящей матери, но я все не решался. Если мама сейчас у меня, я обязан заговорить. Откладывать больше нельзя.
Я слышу, что мама там. Она ждет. Снова малодушно хочу сбежать, но не даю себе ступить назад. Я должен поговорить с ней, раз она обо всем догадалась.
Ее покрасневшие от слез глаза первой пулей выстреливают мне в сердце. Затем летит вторая – из-за фотографии, что сжимают ее пальцы. И последняя пронзает еще глубже. Эта пуля проходит навылет.
Я вижу письмо родной матери на столе.
– Трес… – Она вся дрожит.
– Мам, – меня самого не слушается голос, – ты не думай, я еще не принял
