style="font-size:15px;"> От неожиданности я подпрыгнула на месте и вовремя успела прикрыть рот рукой, чтобы никто не услышал мои вопли, а другой – сжала кулон на шее, который блокировал мою силу. Немного успокоившись и глубоко вздохнув, четко и громко произнесла:
– Да, Анна, можешь войти.
На пороге показалась женщина лет пятидесяти, в темном платье, лицо которой избороздили старческие морщины, а руки – грубые мозоли от постоянной работы по дому. Платок на голове не смог полностью прикрыть вьющиеся темные кудри, тронутые первыми признаками седины. Глубоко посаженные серо-голубые глаза каждый раз смотрели на меня с тоской и сожалением. Иногда ловила себя на мысли, будто Анна пристально следит за каждым моим шагом, желая, чтобы я приняла ее доброту и тепло за чистую монету, в то время как она смогла бы подобраться поближе и разузнать секреты, хранящиеся в самых темных уголках моей души. Усмехнувшись и облокотившись плечом о стенку шкафа, я скрестила руки на груди и пристально посмотрела на женщину.
Анна немного постояла в проеме, затем вошла и медленно закрыла дверь. Сделав несколько шагов в глубь комнаты, она тихо сказала:
– Эмилия, присядь.
Я закатила глаза, выражая тем самым недовольство, и не сдвинулась с места. Прошло несколько секунд, Анна все молчала. Тогда я сделала жест рукой, призывая ее заговорить первой. Она давно привыкла к моему характеру: вспыльчивому, дерзкому, бескомпромиссному.
Прошло шестнадцать лет с момента моего перерождения в человеческом теле. Шестнадцать лет, как я изворачиваюсь, изучая и перенимая повадки людей и их стиль общения. Но я все еще злилась, как тогда, в семь лет, когда наблюдала за резвившимися в воде сверстниками, выжидая. Пришлось отказаться от многого, чтобы избежать разоблачения: у меня не было ни друзей, ни знакомых, я не искала поддержки более влиятельных людей или любовных отношений, не подпускала близко тех, кто мог заглянуть в душу и вырвать защитные шипы с корнем.
Анна прокашлялась и начала рассказ:
– Вчера вечером, прежде чем пойти в свою комнату, я подслушала разговор между двумя служанками, которые работают в домах по соседству… – Женщина запнулась, пытаясь подобрать слова, а я сгорала от нетерпения, желая услышать что-то интригующее. – Дело в том, что сегодня на главной площади хотят казнить пирата. Он единственный, кто выжил после морского сражения. Молодой еще совсем, жизни не видел… Казнить будут через повешение. Я… я не хочу, чтобы ты туда шла, Эмилия. Я чувствую, что случится нечто плохое.
Я слегка изогнула бровь и состроила недовольное выражение лица, стараясь понять, что такого плохого может произойти на обычной казни. Взвесив все «за» и «против», равнодушно спросила:
– Это, например, что? Неужели после казни пират вдруг воскреснет? – Усмехнувшись, кинула острый взгляд в сторону Анны, заметив на ее лице беспокойство.
Женщина промолчала.
– Если
