В счёт всего этого Мишка поживёт у тебя бесплатно.
– А сколько?..
– Сколько жить будет? Да немного, максимум полгода. А потом получит гражданство – и в Москву рванёт.
– Хм… Я обеими руками за, осталось обсудить этот вопрос с Эммой Александровной.
– Это кто? Твоя бабушка?
– Тётя. Крёстная.
– Ах, ну да… – Анатолий Алексеевич водрузил на нос очки и достал толстый ежедневник, который использует в качестве записной книжки. Что же, логично – у моего экс-покровителя чуть ли не полгорода в знакомых ходит, и это не считая родных, друзей и знакомых в других городах. Так что я ничуть не удивился, узнав, что у него есть кое-кто и в зарубежье. Пусть и в бывшем советском…
А возможно, наш колоритный шеф просто подобрал гроссбух по себе – в его пудовых ручищах фолиант формата А5 выглядел так же гармонично, как и самая обычная записная книжка – в моих подростковых ладошках.
– А мобильного у тёти Эммы нет?
– Нет. Никак не хочет заводить.
– Будем надеяться, что она дома. Если нет – вечером свяжись с ней и передай моё предложение.
Крёстная трубку взяла. Через несколько минут устный договор был успешно заключён.
Всё получилось как и было обещано. К концу недели моя квартира была полностью обжита и обставлена.
Племянник Анатолия Алексеевича, смешливый веснушчатый блондин, говорил, само собой, по-русски, но с характерным украинским акцентом, иногда вворачивая что-то на «ридной мове». Мишка был предельно прост и дружелюбен в общении, прекрасно готовил как украинские блюда, так и разносолы иных кухонь. Мы с ним подружились в тот же вечер.
Несмотря на разницу в добрый десяток лет, общие интересы у нас нашлись. Главным образом – мы оба верующие, причём не формально, а по убеждениям, и на остальные сферы жизни смотрим через призму православного мировоззрения.
Совпали у нас большей частью и вкусы в музыке. Более того, мои музыкальные предпочтения благодаря Мишке существенно обогатились – мой новый друг познакомил меня с творчеством многих популярных ранее, да и в наше время не менее интересных и самобытных звёзд эстрады и лёгкого шансона.
Мы сидели на кухне, с аппетитом ели приготовленный Мишкой наваристый борщ, щедро заправленный сметаной, и мне не терпелось спросить нового друга, как жизнь в Незалежной.
Тарелки мы опустошили одновременно.
– Як тоби борщ? – поинтересовался Мишка.
– Язык проглотишь! – совершенно честно поделился я своим мнением.
Действительно, борщ оказался вкуснейшим из всех, что мне доводилось пробовать. Бабушка сим шедевром кулинарного искусства не заморачивалась никогда, а крёстная готовила обычный свекольный суп с добавлением рагу из свинины, либо без такового – в пост. В училище же в составе подобного блюда мяса не было ни в каком виде даже в дни сплошных седмиц.
– Наверное, настоящий борщ умеют варить только украинцы? – не удержался я от лести.
– Не, совсем
