Школьный совет. По мере усложнения структуры учебного заведения будет усложняться и система управления. Но пока все было просто, можно даже сказать, по-домашнему.
Открывшиеся мастерские привлекли, кроме слободских ребят, детей из ближайшей сельской округи. Для них пришлось организовать столовую и небольшое общежитие. Почти сразу стало ясно, что давать специальные умения разновозрастной аудитории, существенная часть которой толком не училась, не имеет смысла. Учебный план расширили общеобразовательными предметами. Из этого вскоре вырастет полноценная школа-семилетка.
По воспоминаниям Федора Модорова, просвещение внедрялось не без «кровопролития». Одним из самых первых учеников был его племянник Миша Курбатов. Домой к Модорову зачастила мать мальчика, которая слезно просила освободить сына «от арихметики», из-за которой у него будто бы «идет носом кровь»18… Позднее среди «подмастерьев» оказались младшие брат и сестра Модорова Леонид и Маруся. Таким образом, все принимало для заведующего характер семейного предприятия: «Я работал с увлечением и зажигал товарищей и коллег своим оптимизмом», – вспоминал он о периоде становления19.
Мария Модорова. 1922. Государственный архив Владимирской области
Леонид Модоров. 1923. Государственный архив Владимирской области
Между тем поводов для оптимизма было не так уж много, а денег не было вовсе, если не считать десяти тысяч рублей, полученных в НКП в самом начале декабря 1918 года20. Мизерная сумма даже не покрывала долгов, накопленных деятельным Модоровым. Спустя две недели в Москву из Мстёры отправилось вежливое письмо-напоминание, а за ним полетела телеграмма: «Немедленно шлите денег»21. Комиссариат просвещения, получавший подобные телеграммы тогда десятками, хранил молчание, и заведующий садился за новое послание: «Покорнейше прошу о переводе денег по смете 1918 года в сумме 26 000 р<ублей>… Нужда в средствах велика. Мастерские требуют ежедневного расхода на материалы, хозяйственные надобности и проч<ее>. Накопились долги. Убедительно прошу не замедлить [c] высылкой денег, иначе невозможно вести дело»22.
Впрочем, и с деньгами, когда они у Модорова все же появятся, дело будет вести нелегко. В условиях гиперинфляции на них все менее охотно готовы обменять товар, обладающий настоящей и непрерывно возрастающей ценностью. Модоров довольно быстро осознал, что может рассчитывать в основном на себя и на круг своих ближайших помощников. При этом он терпеливо начал выстраивать деловые и личные отношения в Наркомпросе, не требуя невозможного, но стараясь, чтобы достижения и заботы Мстёрских мастерских всегда оставались в фокусе обозрения их московских кураторов. В написанных в преклонном возрасте воспоминаниях Модорова о событиях своей молодости невольно обращает на себя внимание одна черта: Федор Александрович почти не говорит о невзгодах, хотя именно они составляли ткань его жизни той поры. Трудности вполне выявили характер Модорова, потребовав от него энергичности,
