блондинчик, поправляя при этом ворот белоснежной рубашки, за которым красовался свежий засос.
И чего, спрашивается, он докопался? Ему девушек что ли мало? Спокойно, Мирослава, он сейчас отстанет. Главное, игнорировать его.
Не обращая на него внимания, я довольно громко сгрузила посуду на столик и принялась увлеченно расставлять ее.
– Я с тобой разговариваю, бревно, – последнее слово он будто выплюнул, резко хватая меня за руку. Он явно не привык к игнору своей персоны.
Среагировала я быстрее, чем успела подумать. Многолетние тренировки не прошли даром, и моя свободная рука дрогнула ему ровно в живот. Удар получился пусть и не с такой привычной силой, но парню точно хватило. Он особых эмоций не проявил, но всё-таки отпустил мою руку.
Я снова приняла вид упомянутого бревна и непринужденно приступила к трапезе, чем окончательно и бесповоротно вывела из себя блондина. Алекс же в этот момент изумленно раскрыл рот.
– Ты! – рявкнул блондин, невольно привлекая тем самым внимание близкорасположенных столиков. – Еще раз так сделаешь, и мы будем по-другому разговаривать. Я не посмотрю на то, что ты леди.
– Да кто ты такой, черт возьми? – возмутилась я, теряя образ бревна. – Что ты вообще до меня докопался?
– Я твой будущий муж, Льюис Фредерико. Ты обязана проявлять ко мне если не интерес, то хотя бы покорность и уважение.
Кабздец! И почему именно эта пижонистая харя? Почему нельзя было кого-то из этих красавчиков деканов? Или магистров? Они как на подбор симпатичные. К тому же не выглядят особо старше обучающихся. Лишь по движениям и выражению лица можно судить об их многолетней мудрости. Отличить их в толпе адептов возможно лишь по красному цвету плаща за спиной. А без этой униформы я бы точно спутала их с адептами.
Тем временем Льюис не прекратил стоять над моей душой. Я сморщилась как от зубной боли и оглянулась по сторонам в поисках хоть какой-то помощи. На глаза попалась та самая барышня, с которой он обжимался утром под партой. Она как раз безотрывно смотрела на нас, явно мысленно готовя для меня могилу поглубже. Я приветливо помахала ей рукой.
– Мне кажется, что ты не до конца облапал коленки этой девушки, – я бессовестно тыкнула в нее пальцем, – как закончишь, тогда и поговорим, господин Фредерико, – напоследок я подмигнула уже краснеющему от злости парню и легонько подтолкнула его в грудь, чтобы он уже отправлялся восвояси.
С этой ситуации уже откровенно хихикала ближняя часть зала. Особенно весело было Темным, кто-то даже изволил заулюлюкать.
– Это не всё, Доминика, – на этой пафосной ноте Льюис Фредерико ушел за свой столик и дал наконец спокойной поесть.
Фрукт оказался на вкус как самый сладкий манго, что мне доводилось пробовать. Сам же он кругленький и мохнатый. От удовольствия с губ не сходила улыбка. Хоть что-то хорошее в сегодняшнем дне.
– Алекс, как называется этот фрукт?
– Моко.
