случилось? – Бабушка всегда чувствовала, когда менялось настроение у домашних.
– Страшное в новостях увидела.
Бабушка посмотрела на экран телевизора, взяла пульт и переключила на программу про сад и огород.
– Я тебе всегда говорю: страшные новости остаются в городе, – напомнила она и ушла.
Нора кивнула:
– Страшные новости остаются в городе и в моей голове.
Глава 3
Наша песня хороша, начинай сначала
Брют терпеть не мог Явный мир. Это ощущение связанных рук, ограничений и правил. Ощущение, что мог бы делать больше, но сам мир сопротивляется и не даёт пойти вразнос. Ощущение, будто не можешь сказать сверх того, что тебе разрешили. После Лада это чувствовалось особенно остро.
И именно в Явном мире произошло второе убийство. Конечно, можно было оставить всё на местных. Но убийца решил поиздеваться над Стражей. Затолкал несчастного в стену, да так, что обычные криминалисты не готовы были близко подходить к телу.
Скат Иваныч послал зама, чтобы тот разобрался. Следом увязался Глеб.
– Прикольно, Стража может свободно по мирам скакать, – радовался стажёр.
– Не свободно, а соблюдая правила, – осадил его Брют. – Здесь рамок больше, чем на входе в правительственное здание. И возможностей в разы меньше.
Глеб его ворчание пропустил мимо ушей.
– Здесь сильнее ощущение вещественности. – Стажёр закрыл глаза, подставляя лицо солнцу.
– Ты работать пришёл или загорать? – возмутился Брют. – Вещественность ему подавайте. Здесь не вещественности больше, а ограничений и правил. Всё настолько в границах твоей вещественности живёт, что, даже если очень захочется, ты не сможешь сделать и половины того, что проворачиваешь в Ладу.
Глеб махнул на это рукой и пошёл к дому. Вокруг успели оградить всё высоким забором и разогнать зевак.
– Волчков и Зябликов весь день интернет чистят, – продолжал хмуриться Брют. – В Ладу можно было сразу взгляд отвести, и ничего бы никуда не просочилось. А тут такая морока с любым заклинанием и сто условий.
– Мне кажется, ты драматизируешь. – Глеб выразительно посмотрел на какого-то зеваку, и тот поспешил ретироваться.
– Ладно, отвод глаз – это плохой пример, – согласился Брют. – Но поверь мне, то, что прокатывает в Ладу, тут не работает и наполовину.
– Что, например?
Брют огляделся, взгляд упал на тело, безвольно свисающее из стены.
– У всяких-разных здесь нет тела, – нашёл он наконец, что сказать. – Они всегда используют тела других, а образы свои строят на подсознании. И то, что ты видел вчера в городе, тут вообще никогда бы не случилось.
– Хорошо, – не стал спорить Глеб. – А как объяснить вот это?
Стажёр подошёл ближе и
