город Черемхово. Особенно были винды искусственные горы, огромные, глубокие котлованы, в нутрии которых работала тяжёлая техника и огромные машины марки «БелАЗ». Сергей пристально смотрел в их сторону, спросил:
– Наташа, а что там золото добывают?
– Да нет, это добыча каменного угля открытым способом. Мой папа там работает, ездит на огромном тракторе.
– А мне казалось, что уголь только в шахтах добывают? Я в кино видел, как Стаханов отбойным молотком план перевыполнял.
– Это в кино, но здесь всё проще, залежи пластов угля находятся на глубине до ста метров, тем более это дешёвый и безопасный способ добывать уголь.
Поезд прибыл на станцию города Черемхово. Сергей и Наташа вышли на перрон.
Сергей обнял Наташу. У девушки из глаз потекли слёзы, она прижалась к Сергею вплотную, смотря ему в глаза, произнесла: – Серёжа, пиши мне, пожалуйста, я буду очень ждать твоих писем, и спасибо тебе большое за всё.
– Глупенькая, я обязательно буду тебе писать, а компотик был чудесный. У тебя губы красивые, не надо их больше красить ярко-красной помадой, – вытирая ей слезы, в ответ сказал он.
– Поезд трогается, прощайтесь скорей, – крикнула проводница.
Наташа из сумки достала листок отдала его Сергею. Нежно поцеловав его в губы, произнесла:
– В вагоне прочитаешь, это что-то вроде любовной записки.
Сергей поднялся по ступенькам, послав Наташе воздушный поцелуй, крикнул:
– Наташа, ты чудо!!! Поезд тронулся, медленно набирая ход, всё дальше и дальше удаляясь от перрона станции Черемхово. Сергей стоял у открытой двери.
– Всё, Ромео, дай дверь закрыть, – положив ему руку на плечо, пробормотала проводница.
Сергей вошёл в кубрик Наташи забрать свою гитару, Снежана и Арина пили чай с ребятами.
– Всё твоя тёлка вышла, а мы с ребятами в Иркутск едем! Шансов увидится у нас больше, – издевательски произнесла Арина.
Сергей, молча, ушёл в своё купе, сел на боковую полку, положил гитару, с безразличием посмотрел в окно, развернул листок, который ему дала девушка и начал читать.
«Я сейчас не способна думать о своей душе. Она валяется, где-то на дне… Я ее не трогаю, пусть отдохнет…
Ей пришлось нелегко, я перед ней виновата. А потом я её очищу, но потом… Конечно, она уже никогда не будет такой, как раньше. Но я постараюсь придать ей достойный вид, настолько насколько это будет возможно… Выходит, что ты просто временно мной пользовался… Знаешь, тела мне совсем не жалко, оно быстро забудет… Жалко душу, она очень страдала, терзалась, рвалась за тобой…
Она хотела к твоей душе, она почувствовала родство… Жалко, что ты никогда не прислушиваешься к своей душе… Ты не разговариваешь с ней… А она у тебя так хочет любви… Настолько сильно, насколько твой разум этому препятствует…
Когда ты спишь, твой разум отключается и душа шепчет, душа кричит… душа плачет…
Но ты
