и иммунитета. Но в этом не уверен – хотя темная метка у меня с кожи пропала, может быть, не пропал иммунитет, я просто не знаю, как это работает. Учебников по теме на Осколках нет, а если и есть, то те, у кого они есть, читать их просто так не дают.
Я закончил говорить, после чего очень долгое время стояло молчание – все переваривали услышанное.
– Теперь вы поняли, почему я даю дозированную информацию?
– Не могу сказать, что это правильный подход, но мотив понятен, – кивнул Семенович.
– Семеныч, еще раз: я не говорю, что это хорошая идея, но других у меня не было, так что пользовался теми, что есть. Так ты скажешь теперь, почему ты с дробаном в руках по дому рассекал?
– А, это? Да, скажу.
Семенович, похоже, немного не в своей тарелке. Ну, так-то понимаю, увидеть вживую темных культистов и ломать представления и перестраивать весь понятийный аппарат в один момент – довольно сложно.
Раньше ведь он слушал меня, записывал, работал над услышанным. Но делал это в рабочем режиме – подспудно мне не веря. Словно работая над проектом, который никогда не претворится в жизнь, просто отрабатывая заработную плату. Сейчас же, я видел, он – наблюдая Тьму в натуральном виде, явно пересматривал взгляд на мир и на мои прежние слова.
– Семеныч, с дробовиком-то ты почему оказался?
– Разлом в Новом Орлеане открылся, вторжение началось.
– Вторжение началось? – эхом повторил я вопрос.
Остальные трое: Дэвид, Жанна, Матвей также выглядели ошарашенными новостью.
– Да, вторжение началось, пару часов назад, – довольно буднично произнес Семенович. – Пойдем, покажу.
– Что покажешь?
– Видеозапись покажу. А ты что думал?
– Не знаю, что я думал. Пойдем, покажешь вторжение. Видеозапись.
У меня аж в горле пересохло, и руки подрагивать начали. Но как-то они оба спокойные с Антипенко. Или все уже закончилось хорошо, или же дело совсем дрянь – настолько, что оба и волноваться перестали. Может, как говорится, нету уже вашего Нового Орлеана.
Даже и не знаю, что предполагать.
Глава 5
На стол со звучным щелчком лег небольшой металлический кейс. На ядерный чемоданчик похож, как я его себе представлял – серебристый, с резиновыми накладками по углам.
Когда Семенович открыл крышку кейса, я понял, что вижу портативный персональный компьютер. Он же «комм» или еще десяток самых разных названий. Слова «ноутбук», что в переводе с английского «блокнот», а также «лэптоп», что в переводе означает «на коленях», в этом мире с портативными персональными компьютерами не ассоциировали.
Конкретно этот порткомм – «партком», как все произносили, был техникой армейской, защищенной. По идее, с ним можно сесть прямо в наполненную
