начал стирать свое обмундирование: доспехи, мечи, рубаху, штаны и сапоги. Лукас тем временем пошел собирать хворост. У Лукаса настолько устало тело и дух, что он валился с ног, но он понимал, что надо собрать хворост и после развести огонь.
Как только он собрал необходимый хворост, то не мог развести огонь, так как у него до сих пор тряслись руки. Отец как будто знал, что будет такая проблема. Он подошёл, взял в свои руки огниво и резким движением развёл костёр. После этого он попросил Лукаса отдать одежду, чтобы смыть кровь. Лукас задумался, сколько крови он пролил зря:
– Я видел в глазах бандитов столько сожаления, поражения. И зачем мы сражаемся? Можно же договориться? Почему мы всё живём войной с окружающими нас людьми?
– Тяжёлым воздухом мы дышим, – сказал Илья.
Лукас с грустным лицом посмотрел на пылающий костёр. Тем временем отец помыл одеяние и оделся. Илья сел напротив Лукаса и спросил:
– Во время сражения с волками ты почувствовал что-нибудь?
– Я почувствовал жжение в руках, был какой-то щелчокв моей голове и руки резко начали гореть, судя по ощущениям, но татуировки всё ещё нет.
– Это хороший знак, Лукас, значит, что твоя татуировка скоро пробудится. Я в этом уверен. Любая татуировка меня устроит. Мы с тобой не зря старались.
Отец и Лукас разделись и медленно опустились в горячую воду. Отец молвил:
– Ох, как хорошо!
Первое время Лукасу было неприятно в воде, но со временем он привык и сказал:
– О, а вот это мне нравится.
– Как ощущение, Лукас?
– Как же мне приятно здесь купаться и беседовать с тобой, отец.
– Приятно слышать от сына такие замечательные слова. В твоём возрасте, Лукас, я работал. У меня тоже татуировка проявилась в четырнадцать лет. Вот у меня приобретённые татуировки, если ты не знал, Лукас. Кто приобрёл татуировки, может иметь их несколько: и льва, и быка и так далее.Чтобы их получить –надо очень много работать. Получишь именно ту специальность, которую ты выберешь. А если татуировка врождённая, то надо работать только по определённой специальности. И даже если люди хотят получить другую татуировку, им придётся работать в три раза больше ещё и над собой. А большинство работать не хочет, они хотят всё и сразу. Из-за бездействия татуировки пропадают, и именно из-за этого возрастает безработица. Может быть такое сейчас поколение. А ты как думаешь, Лукас?
– Я считаю, так могут поступать только бездельники.
Он знал, что находится в одной лодке с теми людьми, которые утратили татуировку, и если он не найдёт свою профессию, то его будут гнобить.
– Лукас, тебе четырнадцать?
– Да, мне четырнадцать.
– Это отлично, мы с тобой будем работать, как никогда раньше. Хочешь, я расскажу тебе историю?
– Я тебя слушаю.
– Ну, слушай, сынок. Дядя Вася мне помогал проявить татуировку, как он говорил: «Ради доброго дела я всегда рад помочь». Надо мной смеялись и издевались сверстники, лишь он
